С поправкой на климат. Науку Нахичевани не назовешь автономной.

Послушать директора Института биоресурсов Нахичеванского отделения Национальной академии наук Азербайджана (НАНА) академика Тариэля Талыбова, так в этой маленькой горной стране все особенное — растительный и животный мир, набор природных зон (полупустыни, степи, альпийские луга, леса) и даже “нахичеванский климат”.

Действительно, этот термин предложил климатолог Иван Фигуровский (1865-1940). Работая в Тбилиси, Баку и Кировабаде, он занимался климатическим районированием Кавказа и пришел к выводу, что для Нахичевани распределение основных метеоэлементов неординарное — в силу ряда причин: географическое положение близ Каспийского и Черного морей, на склонах хребтов и в долинах Закавказского нагорья; резкий перепад высот от 600 до 3904 метров; экстремальная амплитуда температур: от -39 зимой до +45 летом. Добавьте к этому дующие из Ирана песчаные ветры, интенсивную солнечную радиацию и мизерное количество осадков — получите представление о “нахичеванском климате”. А климат влияет и на ландшафты, и на почвы, и на биоресурсы, которые изу-чает руководимый Талыбовым институт.

— Наши фауна и флора содержат более 60% азербайджанских, хотя автономия составляет лишь одну шестнадцатую часть территории государства, и при этом уникальны, — развивал свою мысль академик. — Где еще вы встретите леопардов? А мы своих леопардов знаем наперечет, вели фотомониторинг, снимали их на видео. Есть и поменьше хищники семейства кошачьих: лесной кот, степной кот, манул — очень редкие животные. Есть местные виды копытных — муфлоны, безоаровые козлы (кстати, основной объект питания леопардов). Есть каспийский улар (горная индейка), кеклик (каменная куропатка), пустынная куропатка, серая куропатка. Начиная с 2001 года охота на них и на другую дичь запрещена. Думаем через два-три года смягчить запрет, так как популяции удалось восстановить.

Заметим, ученым несложно доводить свои рекомендации до властей предержащих, ведь академик Талыбов — председатель экологической комиссии парламента Нахичеванской Автономной Республики. 

— Мы любим свою природу и заботимся о ней, — продолжал директор. — Четвертую часть площади республики занимают охраняемые природные территории, тогда как принятая в странах Европы норма — 8-10%. В Нахичеванской Автономной Республике есть несколько заказников, Шахбузский заповедник (создан в 2003 году) и Зангезурский (бывший Ордубадский) национальный парк, в зимнее время туда привозят соль, подкармливают животных. Институт сотрудничает с Министерством экологии, в чьем ведении находятся парки, заказники и заповедники. 

Разговор был продолжен в институтском Ботаническом саду, где на 13 гектарах представлены редкие и исчезающие растения из Красной книги Нахичеванской Автономной Республики, изданной, как не преминул уточнить собеседник, раньше, чем Красная книга Азербайджана. Разумеется, главное — сохранить уникальную флору не на бумаге, а в живой природе. С этой целью на площади около 2 гектаров были высажены растения-аборигены: деревья, кустарники, травы с тех самых охраняемых территорий — своеобразный зеленый генофонд республики. Затем начали интродукцию растений из других регионов, прежде всего южных. “Вселенцы” проходят трудную акклиматизацию: зимой их приходится спасать от бесснежного мороза, летом — от палящих лучей солнца, недаром стволы деревьев побелены известкой. Так для 68 видов растений, в основном декоративных, Нахичевань стала второй родиной, появились они и на улицах города. 

В саду проводятся экскурсии для учащихся, сотрудников учреждений со всей республики. Ну а тем, кто изучает флору профессионально, прямая дорога в поле, даже если это горы и пустыня!

— К нам приезжают специалисты из разных стран, от Новой Зеландии до Ирландии, в среднем 17 экспедиций в год. Представьте себе, кто-то пересекает полмира, чтобы найти и сфотографировать редкий вид ириса, отыскать ареалы эндемичных, реликтовых растений или обменяться опытом селекции! — воскликнул наш собеседник.

Представить несложно, глядя, например, на огромный лимон из Шарурского района. Ордубадский лимон мельче, но наделен особым ароматом, свойственным и ордубадским грушам, яблокам, сливам. Ученые никак не могли объяснить этот феномен, пока не “заглянули в корень”. Выяснилось, что в почвах Ордубадского района много цеолитов (природных кристаллических силикатов с повышенной способностью к ионообмену). Начали добавлять цеолиты в почву Ботанического сада на участке фруктовых деревьев — догадка подтвердилась, результат уже можно уловить по запаху плодов.

Самые экзотичные растения, аборигены и “гости”, собраны в парнике, каждому требуется свой микроклимат, поэтому температурно-влажностный режим поддерживается вручную. Для кактусов (их тут 17 видов) он один, для кофейного и мыльного деревьев — другой, и даже северная сосна прижилась в тепличных условиях. 

Настоящее богатство автономной республики — около 800 видов лекарственных растений, из них более 130 столетиями используются в народной медицине. Но — пока не востребованы фармацевтической промышленностью, что не устраивает Талыбова и его коллег. Ученые стараются ускорить их применение в качестве официально зарегистрированных препаратов, бальзамов, биокремов. Очертили на картах автономии зоны распространения и оценили биологические запасы 30 видов дикорастущих лекарственных растений, в том числе 11 видов, занесенных в Красную книгу. Определяют биологически активные вещества, которые они содержат. 

О каких бы исследованиях ни шла речь, Тариэль Талыбов непременно выделял их прикладной аспект. Выступая на выездном заседании Президиума НАНА в Нахичевани летом прошлого года, он предложил создать электронную информационную базу лекарственных растений автономии, чтобы упорядочить их сбор и охрану. А также создать в Нахичевани опытный завод по их первичной переработке. Предложение было поддержано!

Как ни крути, историческая веха: на следующий год исполняется полвека экспедиции сотрудников Пулковской обсерватории и Казанского госуниверситета, с которой в 1967 году в Закавказье на горе Батабат начиналась астрофизическая наблюдательная станция (БНС). Но Союз распался, и 1990-е большинство бывших советских ученых вспоминают без радости. Для БНС они прошли как смутный сон — до 1997 года станция практически оставалась бесхозной, лишь после передачи ее на баланс Шемахинской астрофизической обсерватории оттуда стали поступать задания. Но где Шемаха и где Нахичевань? Хорошо, что астрономы сберегли инструментарий, инфраструктуру и территорию станции — 5,5 тысячи гектаров завидной земли в зеленом раю, где кому только ни хотелось возвести свой особнячок. Именно эта бережливость настоящих ученых позволила после того, как в 2002 году руководство Азербайджана приняло решение о создании Нахичеванского отделения НАНА, превратить БНС в самостоятельное научно-исследовательское учреждение — астрофизическую обсерваторию (БАО). 

Место выбрано безошибочно: 2,5 тысячи метров над уровнем моря — и в здании, что в 2007 году специально выстроили, весьма прохладно. Летом, когда Баку задыхается от жары, здесь 25-27 градусов, зимой не ниже 15 и почти нет примет присутствия человека. Воздух в этих краях чист и прозрачен бόльшую часть года. Вокруг очень редко встречается жилье, да и свет в домиках гаснет задолго до полуночи. В куполе к этому времени возникает щель, и в небо нацеливает свое зеркало (60 см в диаметре) средний звездный телескоп цейссовского производства. Здесь, как рассказал нам директор обсерватории кандидат физико-математических наук Гулу Назиев, пришедший сюда работать в 1979 году по окончании Азербайджанского госуниверситета и стажировки в Москве, изучают малые объекты Солнечной системы — кометы и астероиды и занимаются кометной безопасностью. 

Раньше эту тему больше фантасты обсуждали, а сейчас появляются реальные возможности предотвратить столкновение таких объектов с нашей планетой. Способ зависит от диаметра, массы, траектории небесного странника — послать импульс, способный изменить направление движения опасного тела, разрушить его направленным взрывом… 

Еще Гулу Ахмедович сообщил, что в БАО изучают яркие звезды Процион и Арктур. Сопоставляя получаемые о них данные с теми сведениями, которыми располагают о Солнце, ученые выстраивают историю нашего светила. Так, например, установили, что 4 миллиарда лет назад Солнце пылало менее ярко — молодые звезды не столь активны, но временами им свойственны гигантские взрывы видимого света и коронарные выбросы массы… 

Назиев поднимается к телескопу, чтобы показать нам, как раньше с ним управлялись вручную. Теперь ход телескопа и процесс наблюдения полностью автоматизированы. Все управление — через компьютер. Эту автоматизацию и программное управление помогли обеспечить специалисты ГАИШ МГУ и Крымской обсерватории — спасибо, сохранились связи, сложившиеся во время стажировок в Москву еще в советскую пору. Вплоть до того, что коллеги приезжали сюда, в горы и вместе с батабатцами вели отладку. Зато сейчас, когда нормой стал скоростной Интернет, данными БАО пользуются ученые из других стран. Недавно в журнале Оксфордского университета Monthly Notices of the Royal Astronomical Society, одном из престижнейших астрономических изданий в мире, была опубликована статья замдиректора по научной работе Батабатской астрофизической обсерватории доцента Азада Маммадли и старшего научного сотрудника ГАИШ МГУ Сафара Гасанова. В ней они рассматривают задачу о пространственном движении пассивно-гравитирующего тела при сближении с центральным телом пробной звезды… 

Чего все еще не хватает батабатским астрономам? Как признался директор, во-первых, метрового телескопа, во-вторых, остра нужда в омоложении коллектива. Кадровый голод для астрономов — больная тема. Сейчас в БАО 21 сотрудник, из них 8 — научно-технических. Надо бы добавить астрофизиков, кому еще тридцати нет, за ними — будущее. В этой науке большинству профессионалов далеко за 60. А людей с улицы “приглядывать за звездами” не наймешь — нужны серьезная подготовка и многолетняя практика рядом с корифеями.

С конца минувшего лета голос Института природных ресурсов Нахичеванского отделения НАНА зазвучал громче: от его сейсмологической службы в десятки мировых центров стали поступать сообщения о тектонических событиях на территории республики. Это произошло благодаря тому, что ученые освоили самое современное оборудование и ПО фирмы Kinemetriks (США). Теперь инженеры и ученые института не только ведут комплексные сейсмологические, геофизические, геохимические и геодинамические исследования, но и в режиме онлайн передают полученные данные как в Баку, в Республиканский центр сейсмических событий НАНА, так и в другие аналогичные центры планеты. 

— Это помогает лучше прогнозировать землетрясения?

В ответ Илкин Велибеков, еще недавно учитель физики, а ныне заведующий отделом сейсмологической службы, смотрит на нас как на нерадивых школьников. Но терпеливо объясняет, что пока прогноз землетрясений людям не удается, хотя исследователи всего мира ради этой цели объединяют усилия.

— С помощью программного обеспечения можно прекрасно отличить тектонические события от антропогенного воздействия, техника сегодня довольно точно фиксирует и глубину, и направление, откуда идет возмущение. 

— Сегодня в 7.43 утра на границе Турции с Ираном. Не почувствовали? До того  — две надели назад на границе Азербайджана с Ираном. Сила толчков в обоих случаях — 3 балла. Конечно, человек толчки в 3 балла не ощущает, только приборы. Но любые сотрясения небезопасны для дорог и строений, поэтому у нас в республике при строительстве зданий выше двух этажей требуется получить на проект заключение сейсмологов. Они должны убедиться, что предусмотрены мероприятия, которые позволят строению устоять при 9 баллах. 

К счастью, последние десятилетия тектонических возмущений такой силы в Азербайджане не было. Но именно беда, случившаяся в Шемахе в 1902 году (землетрясение амплитудой 6,9 балла) и унесшая жизни тысяч людей, заставила братьев Нобелей, занимавшихся здесь созданием нефтедобывающей промышленности, срочно организовать на территории Азербайджана три первые сейсмические станции и начать инструментальные наблюдения. Сейчас таких станций, объединенных спутниковой связью, 35, и планируется оборудовать еще несколько, в том числе донных, в Каспийском море, чтобы обезопасить работу нефтяных платформ.

…Люди жили на древней земле Нахичевани еще в каменном веке. Нашим гидом по музею, в котором собраны находки археологических экспедиций, был заведующий отделом Института истории, этнографии и археологии Нахичеванского отделения НАНА член-корреспондент НАНА Вели Бахшалиев. 

— Интерес к истории и культуре нашей республики очень большой, в год бывает до 10 экспедиций. С 2006 года работают азербайджано-американская и азербайджано-французская экспедиции. В 2013 году, по рекомендации Верховного Меджлиса автономной республики, была создана археологическая экспедиция Нахичеванского отделения НАНА. Кстати, все их находки остаются в республике, — рассказал ученый и обратил наше внимание на одну из них — обнаруженный близ поселения Оглангала фрагмент керамики с клинописью VIII-VII веков до н.э., которая отличается от урартской и ассирийской. 

Изучающая этот объект азербайджано-американская экспедиция установила, что на территории нынешнего Шарурского района существовал сильный город-государство с центром в Оглангале, который вместе с конфедерацией Этиуни вел борьбу с Урарту. Работа экспедиции освещается на сайте www.oglanqala.net, созданном Пенсильванским университетом США. Ее члены начали GPS-регистрацию археологических памятников Нахичевани. 

Отдельный стенд посвящен полевым сезонам французско-азербайджанск ой экспедиции, которая в последние годы обосновалась в Кюльтепе Бабекского района. Судя по ее данным, Кура-Аразская культура, распространенная на обширной территории от Палестины до Сирии, формировалась именно в этих местах. На основе гранта, выделенного Фондом развития науки при президенте Азербайджанской Республики, были зарегистрированы и нанесены на карту более 50 памятников вокруг Кюльтепе, три из них относятся к неолиту, свыше 20 — к энеолиту. 

Предметы более позднего времени также имеют музейную ценность. Вели Бахшалиев подвел нас к прядильному станку XVIII века, найденному в селении Джагри Бабекского района, и продемонстрировал, как на нем работали, будто он сам был тому свидетелем. 

Всего ученые отделения совместно с сотрудниками Нахичеванского государственного университета выявили и изучили более 1200 исторических и культурных объектов. Результаты изысканий были изложены в десятках монографий, сотнях статей, публикаций на профильных сайтах. Подкрепленный цифрами рассказ Бахшалиева убедил нас в том, что археологические исследования на территории республики носят системный характер, дополняют и обогащают историю региона, Азербайджана и Кавказа в целом.

Разумеется, наряду с исследованием историко-культурного наследия принимаются меры по его сохранению. На таких памятниках, как мавзолей Гарабаглар в Кенгерлинском районе, молельня (ханегях) Шейха Хорасана (Джульфинский район), Ханский дворец в Нахичевани, Ордубадское ледохранилище (бузхана), были проведены ремонтно-восстановительные работы. Ведутся они и в средневековой крепости Алинджагала в Джульфинском районе, ставшей символом Нахичевани.

А как же сотрудничество с российскими учеными? Ведь еще в 70-е годы XIX века археологические памятники этой земли привлекали русских исследователей… 

— Поддерживаем контакты с Институтом истории материальной культуры РАН в Санкт-Петербурге на уровне обмена научной информацией, — пояснил Вели Бахшалиев. — Хотелось бы оживить и материализовать их, провести совместные экспедиции. Сами видите, поле деятельности у нас огромное.

Исследовано — издано

…В соседнем с музеем помещении здания Президиума Нахичеванского отделения НАНА, как нам сначала показалось, разместилась библиотека. На самом деле — выставка печатных изданий, подготовленных сотрудниками отделения. Разнообразие обложек и корешков тут и правда как в библиотеке. Только в прошлом году выпущено 18 книг, более 740 статей (из них 22 в международных журналах), 19 монографий и трехтомная “История Нахичевани”. 

Целый стеллаж этой “библиотеки” занимают труды председателя отделения академика НАНА Исмаила Гаджиева, о чем он из скромности умолчал. Лишь по настоятельной просьбе журналистов сообщил о личном вкладе в коллективную публикационную активность — 2015: монография, книга, 25 статей и вышедшая под его научным руководством “История Нахичевани”, в которой он был вдобавок автором вступительной статьи и четырех из семи частей. 

Подводя итоги поездки, мы решили, что “нахичеванский климат” — он не просто резко континентальный. Пожалуй, “нахичеванский климат” — ключевое понятие, определяющее настрой и образ жизни ученых автономной республики. С одной стороны, вследствие политических катаклизмов она стала эксклавом по отношению к Азербайджану, с другой — это территория, незримыми, но прочными нитями с Азербайджаном связанная. Это корневая генетическая связь народа. Это линии воздушного сообщения, сети Интернета и, конечно, научные коммуникации, которые границ не знают.