Отличительной особенностью программы весенней сессии Общего собрания РАН стало выделение целого дня под свободные дискуссии. Разумеется, предполагалось, что основной темой станет реформа РАН. Как известно, принявший участие в первом заседании премьер-министр Дмитрий Медведев призвал ученых формулировать рекомендации и пообещал: “Мы с президентом встретимся, по основным предложениям пройдемся, потом примем решения, и я дам поручения”. После этого значимость дискуссионной части сессии возросла, а в выступлениях участников впервые за последние годы зазвучали сдержанные оптимистичные нотки.
Предлагаем вниманию читателей фрагменты самых интересных, на наш взгляд, выступлений.
Генеральный конструктор Московского института теплотехники академик Юрий СОЛОМОНОВ:
— Мне кажется, что сегодня академия подошла к тому состоянию, которое иначе, как “красной чертой”, назвать нельзя. Приходится констатировать, что интеллект нации оказался без власти. Существо происходящих перемен, на мой взгляд, характеризует известная формула: в результате псевдореформ наверху оказались представители “легких фракций”.Было бы неправильно перекладывать всю ответственность за эффективность взаимодействия власти и РАН на власть. Академия наук является вторым участником этого процесса и, честно говоря, сама дает поводы для критики. Несколько фактов. Сплошь и рядом на одной территории расположены научные учреждения одинаковой направленности, каждое из которых состоит из 10-15 человек. ФАНО, наверное, проводит правильную линию, интегрируя подобного рода учреждения.Когда я смотрю заседания Совета по науке при президенте, то удивляюсь, что уважаемые люди, которые, наверное, многое сделали в жизни, сидят с абсолютно безучастными лицами. Выступают там только президент Владимир Фортов и еще несколько человек. Мне в силу своей деятельности приходится много взаимодействовать с правительством и президентом. В моей области (а это стратегические ядерные вооружения), поверьте, не меньше рутины. Приходится преодолевать огромные препятствия, чтобы добиться результатов. Но я их добиваюсь, я иду до конца, не соглашаясь с министром обороны, выходя на уровень президента, который в подавляющем большинстве случаев поддерживает мои предложения.И я не понимаю, почему Президиум РАН только отбивается от действий власти, будь то ФАНО, правительство или Минобр. Где работа на упреждение? Где идеи, которые должны повести за собой властные структуры или, в соответствии с известным тезисом, овладеть массами? На мой взгляд, и в Президиуме РАН, и в президентском совете присутствуют люди, которые все уже получили и на этом полученном строят свою жизнь. Сегодня они, многое сделавшие для страны, живут былыми заслугами.Конкретные предложения. Поскольку именно Академия наук является интеллектуальным центром и дает предложения по формированию Совета по науке при президенте, она должна существенно обновить состав совета и заставить его работать эффективно. То же касается Президиума РАН. Через год перевыборы президента Академии наук. За оставшееся время нужно проделать эту работу, чтобы в следующем цикле обеспечить действительную эффективность работы Академии наук.
Вице-адмирал, специалист в области корабельной ядерной энергетики академик Ашот Саркисов:
— То, что произошло с Российской академией наук, точнее следовало бы определить не как реформу, а как фактическую ее ликвидацию при благосклонном сохранении славного исторического названия. Ликвидация РАН как научной структуры мирового уровня, на мой взгляд, нанесла значительный урон обеспечению безопасности государства в стратегической перспективе, поскольку никакой сопоставимой по эффективности альтернативы предложено не было.
Отсечение РАН от фундамента — академических институтов — превратило ее в клуб ученых с аморфно прописанными экспертными функциями. О качестве реформы наглядно свидетельствует тот факт, что после принятия соответствующего закона Академия наук предпринимает мучительные усилия по минимизации нанесенного ей непоправимого ущерба.
Коренным пороком проведенной реформы является переподчинение ФАНО институтов, архивов, музеев и других учреждений РАН, в результате которого центры компетенции и управления оказались разделенными. Без исправления этой фундаментальной ошибки косметические поправки типа “принципа двух ключей”, создания при ФАНО Научно-координационного совета и прочих мер бесполезны. Многочисленные попытки президента академии и Президиума РАН подправить созданную нелепую конструкцию, которая ни по одному параметру не улучшила традиционно сложившуюся прежнюю структуру, не способны радикально изменить ситуацию.
При этом я решительно не согласен с попытками ограничения ФАНО в вопросах руководства научной деятельностью институтов. Вопрос, насколько эффективно такое руководство, требует дополнительного анализа. Но ФАНО, которому институты переданы в полное подчинение, несет ответственность за все стороны их деятельности, в том числе и за наиболее важную из них — научную. Никакого двоевластия, о котором часто приходится слышать, принятый закон не предусматривает.
В результате реформы полностью демонтирована система управления наукой в стране, так как осуществленная в
1990-е годы ликвидация ГКНТ без создания компенсирующей структуры оставила без управления и координации огромный сектор прикладной науки. При сложившейся неразберихе задача управления наукой в стране непосильна для Министерства образования и науки, даже с учетом незаурядных способностей его нынешнего руководства.
Замечу, что в странах СНГ, даже на Украине с ее рухнувшей экономикой и политическим хаосом, национальные академии сохранены. Необходимо на государственном уровне признать и исправить допущенную ошибку, начав с восстановления прежней структуры Академии наук, в рамках которой должен найти свое место орган, наделенный функциями по управлению хозяйственной и финансово-экономической деятельностью всех подведомственных РАН научных организаций. Для повышения статуса такого органа его руководитель мог бы назначаться решением правительства, как это делалось в советский период в отношении начальника Управления делами Академии наук СССР.
Председатель Сибирского отделения РАН академик Александр АСЕЕВ:
— Прошло уже два с половиной года с начала реформы, и мы можем подводить итоги. Безусловно, есть плюсы, хотя и спорные — слияние трех академий, передача имущественных функций от академии к ФАНО, омоложение директорского корпуса.
Но есть и не менее десятка негативных последствий реформы. Главное из них — разрушение высокоинтегрированной системы РАН и передача институтов в федеральное агентство. Академия в нарушение закона фактически отстранена от научно-методического руководства. Программа реструктуризации ликвидирует признанную во всем мире институциональную форму организации академической науки.
Разрушена или сильно подвержена эрозии система взаимодействия с министерствами и ведомствами, корпорациями, предприятиями, регионами, университетами. Капитальные вложения, обеспечение оборудованием, международное сотрудничество и издательская деятельность — все эти области понесли существенные потери. Заторможена программа строительства жилья, которая очень успешно шла в Сибирском отделении. У нас за последние годы улучшили жилищные условия более тысячи семей, в том числе молодых ученых. Это было глотком надежды для молодых научных сотрудников.
Но самое главное, что ФАНО игнорирует важнейшие Положения ФЗ №253 о реорганизации РАН и относящиеся к академии поручения высшего руководства страны. В связи с этим хочу заострить вопрос: чем является ФАНО — инструментом развития или разрушения науки? Я думаю, что результаты двухлетнего периода существования агентства должны оцениваться сущностными показателями научной деятельности, а не тем, чем оно отчитывается, — числом инструкций, регламентов, соглашений, наспех созданных исследовательских центров, количеством институтов, лишенных юридических лиц в результате реструктуризации.
Слова Дмитрия Анатольевича Медведева “ФАНО для РАН, а не РАН для ФАНО” являются для нас инструкцией к действию. Мы должны сделать всё, чтобы ФАНО сосредоточилось на имущественных и финансовых функциях, которые определены для него законом. А закон говорит о том, что научно-методическое руководство осуществляет РАН. Чтобы восстановить в полном объеме полномочия Академии наук, необходимо либо принять распоряжение правительства, либо внести дополнения в ФЗ №253.
Необходимо также прекратить деятельность ФАНО по разрушению региональных научных центров. Сегодня агентство собирало директоров институтов Иркутского научного центра (он второй по значимости в Сибирском отделении, там около 15 юридических лиц) и предложило им образовать единое юридическое лицо. Методы ФАНО отработало на Красноярском научном центре. Это угрозы, шантаж, подкуп, ведь директора институтов и председатели научных центров в плане бюджетирования полностью зависимы от агентства.
Прошу внести мои предложения в постановление Общего собрания. История нам не простит, если мы при тех конкурентных преимуществах, которые есть у России, будем проводить необдуманные реформы, вместе того чтобы заниматься развитием науки на благо экономики, на благо нашего Отечества.
Член Президиума РАН и бюро Президиума СО РАН академик Николай ДОБРЕЦОВ:
— Мне кажется, Владимир Евгеньевич Фортов правильно выбрал стратегию действий: диалог с руководством страны и отстаивание шаг за шагом той системы управления, которая существовала и должна в каком-то виде возродиться.
Мы должны поддержать два прозвучавших предложения. Первое. Передать в структуру Академии наук региональные научные центры (РНЦ) вместе с финансированием. Но не все РНЦ, потому что часть из них уже фактически реорганизована. Президиуму РАН с помощью Совета по координации деятельности региональных отделений и региональных научных центров РАН нужно выбрать 10-12 наиболее важных системообразующих РНЦ, которые определяли бы политику в регионах.
Второе мое предложение касается научно-методического руководства РАН. Надо записать пункт о двойном учредительстве институтов со стороны академии, со стороны РАН — по научной части, со стороны ФАНО — по научно-организационной и финансовой. И мы должны, конечно, отметить совершенно недостаточное финансирование по всем основным направлениям. Главный вопрос, по которому нужно принимать срочные меры, — это закупки современного оборудования.
Член Президиума РАН, председатель Комитета Государственной Думы по науке и наукоемким технологиям академик Валерий ЧЕРЕШНЕВ:
— Примета сегодняшнего дня — разбалансированность системы управления научно-техническим комплексом. Управляют наукой и распределяют средства на нее более 20 организаций и ведомств — Минобрнауки, Минэкономразвития, Министерство промышленности и торговли, Минздрав, Минсельхоз, Минобороны, Роспотребнадзор. Кто это координирует? Никто! Идет постоянная дискуссия — а нужен ли такой орган? И все, естественно, обращают свои взоры на Российскую академию наук — самое авторитетное научное образование в стране.
И что же академия? В ФЗ №253 написано, что на нее возложены две основные задачи — проведение научных исследований, направленных на получение новых знаний о законах развития природы, человека и общества, и экспертиза. Кто это будет делать — только Президиум РАН и президиумы трех региональных отделений? Впервые за 292 года своего существования академия осталась без научных организаций.
“Ну и что страшного? — говорят некоторые. — Вас освободили от управленческих функций, работайте спокойно”. Не учтена только одна маленькая, но очень важная деталь. В схему любой системы управления обязательно входит национальный менталитет, который формирует свои императивы, вступающие в противоречие с тем, что привносится извне.
За 292 года академия показала: она не может без институтов! В США, Канаде, Японии, Англии может. Там академия — клуб ученых: чаю попить, поговорить. А в России первая задача Академии наук — это поиск, научные исследования. Как же можно не учитывать этот момент? На данном этапе мы должны сделать академию хотя бы соучредителем институтов.
Конечно, необходимо создать координирующий орган по типу ГКНТ, возглавляющийся вице-премьером, председателем правительства, либо президентом страны. Этот орган должен базироваться на независимой экспертизе. А кто главный эксперт в стране? Академия наук! Так будущий орган координации науки смыкается с академией. На формирование новой структуры уйдет год-полтора. ФАНО за это время может влиться в академию в виде административно-хозяйственного управления, а РАН — стать полным учредителем своих институтов и центров, которые образуются сегодня.
Вы скажете: размечтались! Но я опять обращусь к вопросу о национальном менталитете. Психологи и социологи утверждают: разрыв между надеждами, ожиданиями и тем, что происходит на практике, в сознании россиян заполняется ожиданием чуда. Нужна целенаправленная практическая деятельность всего научного сообщества, и тогда мы добьемся результата: академия возродится и достигнет своей былой славы и величия.
Председатель Профсоюза работников РАН Виктор КАЛИНУШКИН:
— Хочу остановиться на двух очень важных для всех нас вопросах. Первое. С точки зрения моей и представляемого мною профсоюза, 98% проблем академических организаций связано с абсолютно недостаточным их финансированием. Годы были разные. Сейчас настало очень тяжелое время. Даже сохранение прежнего объема бюджетных поступлений в рублевом эквиваленте, на самом деле, означает, как минимум, 20-процентное сокращение реального финансирования. Кроме того, реален секвестр бюджета. Профсоюз работников РАН организует обращения коллективов академических институтов к главе правительства с просьбой не применять секвестирование к фундаментальной науке. Прошу Общее собрание РАН обратиться к руководству страны с той же просьбой.
Второе. В истории мало примеров эффективного управления сложными системами “двумя головами”, особенно если между ними не установлены четкие правила взаимодействия. То, что сейчас происходит, является результатом “двухголовой” системы управления. Сотрудники наших институтов считают, что эта ситуация должна быть изменена.
Директор Института океанологии, член Президиума РАН академик Роберт НИГМАТУЛИН:
— Мы делаем вид, что не понимаем, зачем все эти реформы затеяны. В Конституции России написано, что она социальное государство, политика которого направлена на развитие человека. Что такое социальное государство? По европейским нормам это 20-25% валового внутреннего продукта на развитие человека — на образование, здравоохранение, науку, культуру. У нас 10%! Это не соответствует Конституции, но правительство действует исходя из этого своего приоритета, в частности сокращает науку. За 25 лет у нас в три раза уменьшилось число научных работников. Но это не дало никакой экономии, поскольку втрое увеличилось количество топ-менеджеров и государственных чиновников. А нам нужно умещаться в прокрустово ложе 10 процентов.
Можно приспособиться к любой бюрократии, реорганизациям, но как обойтись без денег? Откуда взять средства? Увеличить налоги на доходы и собственность сверхбогатого класса, как делается во всех странах! Прогрессивная налоговая шкала — необходимое условие сбалансирования расходов на социальную сферу в России.
Мы должны помогать власти, но мы обязаны и критиковать ее, когда нужно, вести дискуссию по широкому кругу вопросов. Это следует продолжить. Это очень тяжело, потому что среди нас только немногие имеют регулярный выход на президента страны. А решается все там.
Давайте минимизируем разговоры о наших неудобствах, их можно перенести. Мы должны говорить о неблагополучии нашего Отечества, больших рисках социальных проблем. Может так случиться, что оно не выдержит революционных преобразований. Да здравствует Россия и российская наука!
Член-корреспондент РАН Аскольд ИВАНЧИК:
— Я выступаю по поручению моих товарищей по “Клубу 1 июля”. Мы считаем, что наукой должны управлять ученые, а не чиновники. Они по крайней мере не должны доминировать, как это происходит сейчас.
Отсюда следует второй тезис: никакие преобразования в области управления наукой не могут проводиться без участия научного сообщества и вопреки его воле, исходя из чиновнических, а не научных представлений о целесообразности. Третье положение тесно связано с двумя первыми: никакие изменения не могут проводиться, а существенные решения приниматься келейно и тайно, они должны быть результатом гласного обсуждения и при помощи прозрачных процедур.
В реальности мы постоянно сталкиваемся с нарушением этих принципов. На президентском Совете по науке и образованию в январе прозвучало сообщение о том, что только 150 научных организаций в стране являются продуктивными. Оргвыводы из этого заявления пока не сделаны, но есть все основания их опасаться. При этом в тайне держится и сам список, и то, кем он составлялся, по каким принципам, с какой целью.
Подобные примеры могут быть умножены, и они у всех на слуху. Это и реструктуризация научных организаций, проводимая вопреки интересам науки, а часто и вопреки здравому смыслу, и появившаяся в Научно-координационном совете (НКС) при ФАНО Концепция программного управления научных исследований, реализация которой приведет к созданию феодальной системы в управлении наукой, и формирование там же списка приоритетных научных направлений.
Отсутствие прозрачности, игнорирование мнения научного сообщества иногда прикрываются декоративными структурами вроде НКС, который хотя и включает ряд очень крупных ученых мирового уровня, но по большей части состоит из научных администраторов, зависимых от ФАНО.
Все это свидетельствует, что отношение власти к науке и научному сообществу, ярко проявившееся в ходе реформы академии, совершенно не изменилось. Значит, не утратила актуальности и необходимость сопротивляться таким действиям, защищать интересы науки и научного сообщества. Опыт нашего клуба может быть полезен всей академии. Мы будем рады, если сможем послужить чем-то вроде “центра кристаллизации” для тех, кто разделяет наше беспокойство существующим положением дел.
Многие из прозвучавших предложений вошли в принятое собранием постановление.
По окончании дискуссии руководитель ФАНО Михаил Котюков ответил на прозвучавшие в выступлениях претензии к агентству и дал свою оценку ситуации. Главная его мысль: следует объединять усилия, а не заниматься перетягиванием каната и выяснением, у кого больше полномочий. “Принятый закон, возможно, многих не устраивает, но, до тех пор пока он действует, мы обязаны его вместе выполнять, — заявил глава ФАНО. — Если мы считаем, что необходимо его совершенствовать, это нужно делать параллельно”.
Владимир Фортов отметил, что он доволен состоявшимся разговором, в ходе которого “очень больные вопросы обсуждались честно и откровенно”. “После нашего трехдневного заседания я укрепился во мнении, что мы должны изменить существующую систему, сделать ее более адекватной тем задачам, которые поставлены”, — заявил глава академии. И пояснил, что имеет в виду не только перестройку отношений с ФАНО, но и улучшение работы президиума, которую участники собрания также критиковали.
Подготовила Надежда ВОЛЧКОВА
Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА
Нет комментариев