Антрополог и историк академик Валерий Алексеев считал, что человек является отражением окружающей среды, что анализировать древние стоянки и захоронения нужно в контексте исторических, археологических, этнографических, палеоботанических и палеозоологических данных. Об этом подходе мэтра напомнила на одном из заседаний Президиума РАН директор Научно-исследовательского института и Музея антропологии МГУ член-корреспондент РАН Александра Бужилова. Ее рассказ о последних результатах исследований Археологического комплекса Минино в Вологодской области стал хорошей иллюстрацией теории Алексеева.
Все в комплексе
Люди всегда испытывали влияние окружающей среды. Смена условий жизни при заселении тех или иных территорий, воздействие геохимических и климатических факторов среды значительным образом влияли на адаптацию мигрантов. Всё это формировало специфичность поведения и жизненного уклада человека в различных географических и культурных ландшафтах на протяжении всей его истории.
Неудивительно, что антропология сегодня — это междисциплинарная наука, использующая методы на стыке зоологии, ботаники, физики, химии. Применяя индивидуальный (история жизни одного индивидуума) и групповой (оценка закономерностей для реконструкции жизни популяции в целом) методы исследования, можно реконструировать образ жизни людей на протяжении многих веков.
Морфологический анализ, гистологический, микробиологический, биохимический, методы молекулярной генетики для анализа ДНК и белков, рентгеновской и компьютерной томографии, микроскопический анализ стабильных изотопов и микроэлементов в тканях — все эти методы формируют уникальный объем данных, который можно рассматривать как отдельный источник для палеоэкологической реконструкции условий жизнедеятельности на ранних этапах развития человеческого общества.
Среди свидетельств доисторических эпох — скелетные останки людей. По ним определяются пол и биологический возраст человека. О том, что он ел, какие физические нагрузки испытывал, чем болел, сколько прожил и как умер, расскажут морфологические признаки на черепе, тазовых и трубчатых костях скелета, степень и характер изношенности зубов, состояние суставных поверхностей.
Компьютерная томография позволяет создавать трехмерную электронную реконструкцию (не разрушая структуры кости) скелета. Потом результат можно распечатать и получить абсолютную 3D-копию, что делает материал доступным для широкого круга исследователей.
Находки на берегу
Археологический комплекс Минино расположен на берегах реки Дмитровки, впадающей в Кубенское озеро. Это — один из древнейших известных могильников на Европейском Севере, один из самых крупных и хорошо документированных благодаря комплексному применению различных естественнонаучных методов. Археологические работы в Вологодской области длились много лет. Исследования начались на археологическом комплексе на юго-западном берегу Кубенского озера (Минино 1) экспедицией Научно-производственного центра “Древности Севера” в 1993 году. С 1996 года — продолжены и расширены Онежско-Сухонской экспедицией Института археологии РАН и НЦП “Древности Севера” в Минино 2. Это уникальный могильник и стоянка в акватории Заболотского палеоозера на границе Сергиево-Посадского и Талдомского районов Московской области.
По мнению ученых, мезолит (около 15 тысяч лет до н.э. — около 10 тысяч лет до н.э.) для этого региона стал “прорывной эпохой” (по сравнению с южными регионами). В этот период совершалось освоение жизненного пространства, можно сказать, с инновационным уклоном, о чем свидетельствуют обнаруженные фрагменты лыж, наконечники стрел и дротиков, усовершенствованные орудия труда. Местное население долгое время существовало за счет охотничьего и рыболовного промыслов. Люди промышляли лося, лесную куницу, водяную полевку, волка, рыбу. На более поздних этапах добывали еще и бобров, лисиц и медведей. Оценка характера питания населения методом анализа изотопов азота и углерода в условиях неизменной в течение нескольких тысячелетий окружающей среды показала динамику перехода от питания с преобладанием белков наземных животных к диете, основой которой были пресноводные виды рыб.
На сегодняшний день изучены костные фрагменты человеческих скелетов 39 индивидов, относящихся к каменному веку, и 63 скелетов периода Средневековья. По большей части, это одиночные захоронения, но встречаются и двойные, и тройные. По мнению исследователей, среди коренных обитателей региона были и мигранты. “Чужаки” существенно отличались от коренных обитателей по типу питания. Мигранты, в основном, ели наземных животных, а мининцы были всеядны, в том числе питались и пресноводной рыбой. Они очень много ходили и носили тяжелую поклажу при любой погоде. При этом не наблюдается гендерных различий в физических нагрузках и характере питания мужчин и женщин. Все эти признаки типичны для охотников-собирателей.
Исследования некоторых могильников с учетом данных палеопатологии дало основания полагать, что все захороненные там — жертвы неблагополучных и голодных сезонов и эпидемий. Существование голодных периодов и “моров” ученые отмечают для этого региона и по более поздним историческим источникам. Интересно, что частота встречаемости признаков цинги в этом регионе колеблется в пределах 18,9-41,5%. В Минино достигает 38%, то есть приближается к максимальным значениям.
Детальный анализ демографических показателей с учетом археологических данных позволил ученым выдвинуть тезис о высоком уровне социального и хозяйственного обустройства средневекового населения. Это — сельская группа, в которой доля земледельческого труда была значительной.
В отличие от жителей каменного века, у людей в эпоху Средневековья в этом регионе появился… кариес. Это заболевание характерно только для взрослых женщин и рассматривается исследователями как следствие не столько диеты, сколько возможных разбалансировок гормональной системы и нарушения общего обмена веществ, свойственного женскому организму в периоды деторождения и менопаузы в условиях тяжелого физического труда и предельных нагрузок. Они очень много ходили и носили тяжелую поклажу.
Александра Бужилова рассказала и о том, что 10 тысяч лет назад в Минино, возможно, жили люди с темным цветом кожи, и о том, что исследования материалов каменного века проводились коллегами в Оксфорде.
Помогает заграница
Доклад Александры Петровны вызвал оживленное обсуждение на заседании Президиума академии. Доктор исторических наук Мария Добровольская из Института археологии РАН обратила внимание на одну из проблем отечественной науки: большая часть высокотехнологичных исследований осуществляется за рубежом. Правильное датирование находок — дело непростое: получить данные, используя маленькое количество костной ткани, не имея соответствующего оборудования, довольно сложно. Она призвала объединить усилия в рамках РАН и подумать о создании современного центра радиоуглеродного датирования, чтобы сберечь бесценный материал нашей глубокой старины.
Марию Добровольскую поддержал заведующий лабораторией Института проблем экологии и эволюции человека Алексей Тиунов, который подчеркнул необходимость сохранять информацию в базах данных, сопоставлять уже существующие антропологические сведения с вновь получаемыми (например, исследовать волосы ныне живущих людей). Реконструкция образа жизни наших предков всегда не полна, с ней нужно спешить, ведь через несколько десятков лет исследование тех или иных территорий может оказаться невозможным, хотя бы в силу техногенных факторов, сказал он.
Директор Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН Юрий Чистов отметил, что его музей обладает самыми большими в стране антропологическими коллекциями. “А многие не понимают сложности хранения костей, — сказал он. — У нас хранятся останки неандертальцев. Сегодня выстроилась очередь жаждущих заняться научными исследованиями на нашем материале”. Однако, по мнению Ю.Чистова, наука в России отстает с применением новых научных методов, отстает по возможностям проводить быстрый и качественный анализ археологических находок. При том, что во всем мире очевидно повышение интереса к анализу костных останков древних людей. С костей можно считать гигантскую информацию. Построены огромный научный центр в Оксфорде, лаборатории в Лейпциге, специальные комплексы в Дании. Но… не в России, которая обладает огромным массивом научных образцов.
Андрей СУББОТИН
Фото с сайта Института археологии РАН
Нет комментариев