Общая грамотность населения в России катастрофически снизилась. Все чаще можно встретить “чуДь” вместо “чуть”, “Здать” вместо “сдать”… Министерство образования и науки РФ предложило своеобразный выход из сложившейся ситуации, снизив требования к уровню грамотности при поступлении в вуз! Ясно, однако, что малограмотного выпускника в вузе хорошо выучить нельзя и ни о каком поступательном развитии страны в условиях надвигающейся кадровой катастрофы речи быть не может.
Возможно, конечно, что Минобрнауки знает, что делать, но это знание тщательно скрывается. Во всяком случае, автор, полвека занимавшийся обучением студентов и аспирантов и подготовивший 66 кандидатов наук, никогда с подобными подходами в борьбе за грамотность не сталкивался. Ни в советский, ни в постсоветский период — при том, что реформы образования шли непрерывно.
Не будучи в полной мере осведомленным о том, что делается в школах, частностей обучения там касаться не буду. Но замечу: лично я последний диктант по русскому языку писал в конце войны, учась в четвертом классе. Затем начались изложения, а уж с восьмого класса — только сочинения, в том числе и на выпускном экзамене. Сейчас же школьники пишут диктанты при поступлении лишь в некоторые вузы. И известно, что порой даже абитуриенты факультетов журналистики такой проверки не выдерживают.
По собственному опыту знаю, что и аспиранты далеко не всегда могут грамотно изложить свои мысли в статье или диссертации. Некоторые научные журналы специально держат редакторов, которые должны не только исправлять грамматические ошибки (для этого сейчас многие используют компьютерные программы), но и существенно править текст. Давно известно, что кто ясно мыслит, тот ясно излагает. Обратное тоже верно. Я не встречал творчески работающего физика-россиянина, который бы плохо владел русским языком. Одно без другого не существует, и компьютер тут помочь не может.
Справедливости ради надо отметить, что со снижением уровня грамотности столкнулись и так называемые развитые страны. Причины там видят в том, что люди стали меньше читать и больше смотреть телевизор, обеспечивающий стремительное восприятие информации. Сказывается также влияние Интернета: общение с его помощью не требует особой грамотности. Почти исчез эпистолярный жанр. В прошлом необходимость “живой” переписки заставляла не только не писать “корова” через “а”, но и излагать свои мысли так, чтобы адресат понял, что ему хотели сказать. Письмо — это маленькое сочинение. А чтобы что-то выкрикнуть на форуме, о стиле заботиться не надо.
Читая книгу, человек невольно запоминал не только написание слов, но и то, как их надо расположить в предложении, чтобы выразить мысль. Изложение “Войны и мира” в виде комикса или средствами кинематографа повышению грамотности не способствует.
Можно возразить, что технический прогресс не остановить, что это благо и не надо возвращаться в XIX век. Это верно, конечно. В США, однако, заметили, что сразу после появления в школах простых калькуляторов школьники перестали понимать разряды, что вызвало большие затруднения при дальнейшем обучении математике. Известный математик и педагог, член-корреспондент РАН Николай Кудрявцев, много лет заведовавший кафедрой в Физтехе, а ныне его ректор, как-то обратил внимание автора статьи на то, что уменьшение в школе числа учебных часов, отводимых на изучение тригонометрии, привело к снижению уровня аналитического мышления студентов. Зачем нужно тратить время на всякие подстановки и тому подобное, когда проще нажать кнопки на калькуляторе? Однако тригонометрия как раз умение мыслить аналитически и вырабатывает.
Громадный объем информации, свалившийся на головы школьников, с одной стороны, есть благо, но с другой — таит в себе большую опасность. Господь не случайно создал человека и с центральным, и с боковым зрением, что позволяет нам выделять из всего потока только важнейшую информацию. В жизни эту проблему приходится решать постоянно, этому, прежде всего, и надо учить в школе, а не заниматься простым увеличением числа изучаемых там предметов. Снижение уровня грамотности выпускников школ не есть результат их нарастающей глупости — очевидны базовые недостатки системы образования, устранение которых требует глубокого обдумывания и анализа ситуации.
Заложенные в школе причины кадровой катастрофы усугубляются спецификой деятельности высших учебных заведений. В “застойные” времена стимулом движения к этой катастрофе было требование “сколько принял — столько и выпустил”. “Отсев” допускался очень небольшой. Стоило какой-нибудь кафедре (автор много раз ощущал это на себе) привести балл на экзаменах в соответствие с уровнем демонстрируемых студентами знаний, как заведующий немедленно “получал по шее”. Намек понимали.
Поэтому проще было придерживаться принципа, шутливо сформулированного нобелевским лауреатом Игорем Таммом, лекции которого по квантовой механике автор статьи слушал на физфаке в МГУ в далеком 1954-м. Однажды во время консультации перед экзаменом он заявил студентам: “Стипендию вам с “тройками” не платят. Вот и приходится тому, кто ничего не знает, ставить “четверки”, а тому, кто знает хоть что-нибудь, — “пять”. Помнится, тогда лишь двоим из курса в 60 человек он поставил “три”. Как же надо было себя “проявить”, чтобы достичь такого результата?
Игорь Евгеньевич был блестящим лектором и квантовую механику читал так, что на лекции ходили даже больные. Мы, заранее этим предметом напуганные, никак не могли понять, когда же начнется самое сложное? Уверен, что если И.Тамм и следовал тому, о чем говорил, то лишь с учетом трудности существования студентов в послевоенные времена. Массово же озвученный им принцип применялся и принимается к исполнению сегодня “страха ради иудейского”.
В США и Европе ничего подобного не происходит по той простой причине, что существует обратная связь: дипломированного субъекта немедленно выгонят с работы, как только он обнаружит уровень своих познаний. У нас же подобная практика только-только появляется, и поэтому вал выпускников с “липовыми” дипломами заметно не уменьшается. Попытки Минобрнауки как-то улучшить положение достаточно робкие. Будем надеяться, что после слов В.Путина о погоне за числом студентов начнется более или менее активное шевеление.
Любому критику всегда указывают: критиковать легко, а вот делать-то что? Упрек этот часто бывает справедливым, и потому автор рискнул высказать свои соображения. Сейчас существует фактически единственный барьер — сам факт зачисления на первый курс. Такую систему и надо, прежде всего, ликвидировать. Для этого достаточно (и поступающий должен об этом знать заранее) ввести правило: на второй курс переводится не более 60-70% первых по списку успеваемости студентов, на третий вновь проходит лишь фиксированное число лучших и т.д. При таком порядке не только уйдут те, кто не хочет или не может учиться, но и хорошие студенты будут следить, чтобы вместо них на дальнейшее обу-чение не прошли заведомо более слабые сокурсники. Кстати, в развитых странах роль таких “надзирателей” играют весьма активные студенческие союзы. Нечто похожее было введено в Физтехе, но и там было достаточно на одном промежуточном экзамене получить положительную оценку.
Мне могут возразить, что сейчас подобный отсев обеспечивается введением бакалавриата. Но, во-первых, никто толком не знает, какую нишу бакалавры должны заполнить, и, во-вторых, двухуровневая система высшего образования подразу-мевает, что фильтр ставится только на старших курсах.
Несколько слов о ЕГЭ. Нетрудно было предположить, что высокие баллы получат, прежде всего, выпускники школ в наиболее коррумпированных регионах. Это все вузы сразу же почувствовали. Возникли новые пути для жульничества.
Надо возобновлять вступительные экзамены в вузы, причем по программам, самими вузами установленным. Пусть балл ЕГЭ лишь дает право выпускнику школы сдать документы и получить доступ к экзаменам, но ни в коем случае не служит ключом к двери учреждения, дающего высшее образование.
Вся система высшего образования должна соответствовать старому правилу, высказанному еще Александром Суворовым: “Воевать не числом, а умением!” Тогда не надо будет набирать десяток инженеров для работы, с которой в США справляется один.
Вот такими соображениями хотелось поделиться автору на основании многих лет “ума холодных наблюдений”.
Лев ГРИБОВ,
член-корреспондент РАН
Нет комментариев