На недавней конференции научной диаспоры в Санкт-Петербурге в отдельную тему для обсуждения был вынесен вопрос о состоянии Computer Science (CS) в России. Выяснилось, что наука эта как таковая у нас в стране практически отсутствует или же тщательно завуалирована. По крайней мере, таким состояние дел видится большинству западных экспертов. О том, почему это произошло, как коррелируется с наличием высококлассных российских программистов в ведущих ИT-компаниях мира и что со всем этим делать, мы решили расспросить профессора Сколтеха и руководителя факультета компьютерных наук Института Куранта Университета Нью-Йорка (Computer Science Department, Courant Institute of Mathematical Sciences, New York University), выпускника Физтеха Дениса Зорина.
— Для того чтобы ответить на ваши вопросы, нужно определиться с тем, что же такое Computer Science, потому что исходя из своего опыта я вижу, что многие понимают этот термин по-разному, — начал разговор Денис Зорин.
— У нас Computer Science изучают и развивают на университетских факультетах, аналогичных, например, ВМК МГУ им. М.В.Ломоносова. Разве нет?
— Это не совсем так. И проблема здесь скорее терминологическая, хотя из-за путаницы в терминологии часто возникает непонимание. На своем факультете в Университете Нью-Йорка я достаточно долго занимался подбором профессоров, и у меня образовалась определенная концепция того, как устроена Computer Science. Мое определение — скорее социальное, чем научное. Computer Science — это набор пересекающихся научных сообществ, которые занимаются довольно широким спектром направлений. Основная структурирующая часть в этом сообществе — профильные конференции и журналы. Причем конференции для многих направлений — на первом месте. Такого, кажется, нет ни в одной другой науке: лишь в области CS конференции формируют основной механизм публикаций. В отличие от многих других областей, конференции по CS — это не только и не столько место, куда люди приезжают пообщаться друг с другом. В первую очередь на такие мероприятия присылают статьи, которые затем проходят очень серьезное рецензирование. Для конференций хорошего уровня типичен высокий процент отсева (75-85%), то есть из присланных работ (которые уже очень приличного качества) отбираются к участию всего 15-25% научных статей с достаточно серьезными результатами. Большинство этих конференций оформились в 1980-е, в годы бурного развития Computer Science, когда события разворачивались с такой скоростью, что задержки, связанные с традиционным механизмом опубликования статей в журналах, перестали устраивать специалистов. Таким образом, наиболее простой способ описания того, что из себя представляет CS мирового уровня, структурирован вокруг публикаций. Специалисты в области Computer Science — это сообщество людей, которые рецензируют статьи друг друга, при этом хорошо знают, что делают их коллеги, и одинаково понимают, что считается интересной работой и каким критериям она должна удовлетворять. Конечно, они много спорят и в этих спорах вырабатывают текущую повестку дня в своей области.
— И все же, можно ли более конкретно сформулировать главные направления в современной Computer Science?
— Направлений много, и среди них есть такие, которые сегодня развиваются наиболее интенсивно. Приведу несколько примеров. Одно из основных — широкое направление Computer Systems and Networks, куда входят распределенные системы, облачные вычисления, сетевые системы, мобильные системы, сенсорные системы. Основной фокус научной работы в этих областях заключается в разработке новых архитектур, новых принципов построения различных типов систем, архитектур сетей и коммуникационных протоколов, надежности и безопасности. Есть теоретическая CS, которая всегда была и будет одним из важных направлений, — она несколько ближе к математике. В этой области ученые занимаются всевозможными фундаментальными вопросами, связанными с вычислениями, например оценкой минимальных вычислительных затрат, необходимых для решения определенного типа задач, вне зависимости от алгоритма. Сейчас активно развивается область, которая является вычислительной основой науки о данных, — это машинное обучение, тесно связанное с более разработанными в России направлениями, такими как “распознавание образов”. Есть несколько областей, в которых машинное обучение интенсивно используется: компьютерное зрение, обработка текстов, распознавание речи. Тот же набор методов применяется в биоинформатике, которая стоит несколько особняком, на пересечении биологии и CS. Одна из моих родных областей — компьютерная графика, смежное с ней направление — человеко-машинный интерфейс. Назову также прикладную область, которая граничит с теорией, — это криптография, криптоанализ. Еще одно направление — работа с большими массивами данных. Приведу последний пример крайне важной области — формальные методы и верификация. Здесь специалисты занимаются доказательством правильности программ, создают программные системы, которые анализируют другие системы. Результаты их работы могут использоваться, например, для обеспечения безопасности полетов.
— Как на этом фоне выглядит развитие CS в России? Что известно за рубежом про наши разработки?
— К сожалению, известно об этом крайне мало. И тут опять начинаются терминологические проблемы. Специалисты в России часто обижаются и говорят: у нас все есть, мы просто не печатаем статьи. Но если вы не публикуетесь, не выступаете на конференциях, то вы не включены в международное сообщество. Возможно, у вас есть какая-то собственная Computer Science, я не берусь говорить, хорошая она или плохая — она другая, и я ее не вижу. Возникает проблема отсутствия общего стандарта рецензирования публикаций. Может быть, здешние специалисты печатают что-то очень хорошее — например, в изданиях, привязанных к какому-то российскому университету или институту, но никакой внешней обратной связи с ними нет. Например, по словам моих коллег в криптографии, ученые из России приезжают на ведущие конференции, но статей не присылают и с докладами не выступают. Из этого я делаю вывод, что какая-то деятельность здесь есть, раз люди интересуются, что происходит в мире, но, повторяю, мало кто знает, чем они занимаются. Исключение составляет лишь небольшое количество групп.
— Разве так бывает? Результаты в любом случае должны быть видны…
— Возможно, они делают какую-то прикладную работу, но в силу того, что ее не публикуют в наиболее заметных местах, о результатах мало известно в академическом сообществе.
— А что можно сказать о ваших коллегах за рубежом — часто ли среди них встречаются выходцы из России?
— В компьютерных науках гораздо меньше ученых-соотечественников, чем в математике или физике. В значительной степени это связано с тем, что в СССР не было систематического образования в этой области такого же типа, как на Западе. И все же в ведущих университетах Америки, где развиваются исследования в области Computer Science (в Беркли, MIT, Калтехе), на соответствующих факультетах есть по одному-два профессора с российскими корнями.
Кстати, если сравнивать Россию с Китаем, выходцы из которого в последнее время все чаще получают профессорские позиции на Западе, то профессоров с российскими корнями не намного меньше. В то же время ситуация с представительством этих стран на конференциях разительно отличается. Если оглянуться на 1990-е, когда я только начинал как ученый, то на профильных симпозиумах не было ни русских, ни китайцев. Первая статья из Китая появилась на SIGGRAPH, основной конференции по компьютерной графике, кажется, только в 2000 году! А сейчас на ней представителей Китая — около 10-15% от общего количества. По моим представлениям, это получилось благодаря такому сценарию. Компания Microsoft создала исследовательскую лабораторию в Пекине, туда вернулись несколько человек, которые получили образование и последующий исследовательский опыт в Америке. Они стали работать со студентами и аспирантами из китайских университетов и с их научными руководителями и довольно быстро подняли уровень многих групп до вполне достойного.
— Получается, что точкой роста в этом случае стал не университет, а компания, которая сформировала свое исследовательское подразделение?
— Так получилось в Китае, но надо понимать, что Microsoft Research — это по сути своей чисто исследовательская организация. Если стоит задача включения в существующие международные сообщества, если предполагается начать работать по их критериям, то понятно, как это делать, механизм представляется довольно простым. Даже не нужно больших вложений — всего лишь платить людям достаточно, чтобы им не требовалось подрабатывать где-то еще. Нужно финансировать поездки зарубежных специалистов в Россию на небольшие сроки, сотрудничать с научными группами за рубежом, аккумулировать нужный опыт, влезать в эти области, разбираться, как они устроены, и буквально в течение пяти лет постепенно произойдет переход на самостоятельную работу, включенную в международный контекст В какой-то мере это уже происходит в некоторых местах, скажем в ИППИ. Недавно созданный факультет компьютерных наук ВШЭ — также многообещающее начинание. Да и в других местах существуют группы со значительным потенциалом, например в ВЦ и ИСП РАН.
— Факультет информационных технологий в Сколтехе тоже нацелен на решение этой задачи?
— В целом, да. В Сколтехе я участвую в работе по набору профессоров вместе с коллегами из MIT. Мы помогаем составлять образовательные программы, развивать институт. В области ИT сегодня работают восемь профессоров, часть из них — специалисты по вычислительной и прикладной математике, или Сomputational Science. А другая часть трудится в области Computer Science. В России эти направления традиционно близко связаны, в то время как на Западе они изначально существуют раздельно.
— Так нужно ли нам менять традиции и выводить на должный уровень собственно Computer Science? Может, обойдемся — программисты ведь у нас и так на уровне?
— Мне трудно судить о структуре российской экономики и о том, как она будет развиваться, но в Америке, согласно прогнозам, среди любых высокотехнологичных типов производств 70 с лишним процентов роста занятости приходится на работы, связанные с компьютерами. Насколько мне известно, в России это тоже один из основных типов занятости в высокотехнологичных областях. В стране существуют конкурентоспособные ИT-компании, некоторые из них ведут научную деятельность, как, например, “Яндекс”. У них имеется спрос на “рабочую силу” и, более того, на новые разработки. Таким образом, есть все причины полагать, что Computer Science будет не пятым колесом в телеге, не “вещью в себе”, а важным дополнением к уже существующей структуре российских ИT-компаний, которое поможет им стать более конкурентоспособными. То есть имеются веские причины полагать, что создание нормальной среды, включающей в себя все уровни образовательных программ, которые естественным образом интегрированы с исследовательскими программами, — это разумная и вполне достижимая цель, путь к которой не слишком длинный. Запустить все это в России не очень сложно и не очень дорого.
Беседовала Светлана БЕЛЯЕВА
Фото Софьи Коробковой
Нет комментариев