…Впервые с физиком Алексеем УСТИНОВЫМ судьба свела меня в 2009 году, во время командировки, посвященной развитию нанотехнологий в Германии. Тогда он заведовал кафедрой экспериментальной физики Технологического института Карлсруэ и в общении с российскими научными журналистами показал себя человеком, искренне болеющим за судьбу отечественной науки: в его речах то и дело проскакивало желание вернуться домой, чтобы хоть что-то изменить к лучшему в области организации исследовательских работ.
Спустя пять лет мы столкнулись с ученым на первой Международной научно-технической конференции “Наука будущего”, организованной Министерством образования и науки РФ в Санкт-Петербурге (см. “Поиск” №39, 2014). Желания его в некотором роде сбылись: не оставив кафедру в Германии, он смог вернуться к работе в России в качестве одного из приглашенных ведущих ученых — обладателей мегагрантов Правительства РФ. С 2011 года в НИТУ “МИСиС” под его руководством действует Лаборатория сверхпроводящих метаматериалов. Здесь идут экспериментальные исследования электромагнитных свойств сверхпроводящих метаматериалов в диапазоне сверхвысоких частот с использованием одномерных и двумерных структур. В дальнейшем результаты этих фундаментальных работ могут пригодиться при создании сверхкомпактных антенн для космических приложений. Будут востребованы они и в радиоастрономии, где сверхпроводники используются в качестве основных материалов в детекторах излучения, приходящего из космоса (на основании собранных ими данных возможно будет судить и о Большом взрыве, и о том, что было с нашей Вселенной на заре ее существования)…
— Как это ни банально, но в моем возвращении в Россию есть некая доля сентиментальных чувств, — рассказывает Устинов. — Мне кажется, что, работая за границей, своей стране я остался кое-что должен — ведь именно здесь я получил отличное образование. Поэтому мне всегда хотелось сделать для нее что-то полезное. На самом деле, я никогда и не прерывал связи с Россией — постоянно сотрудничал с научной группой заведующего Лабораторией свехпроводимости Института физики твердого тела РАН (Черноголовка) Валерия Рязанова. И та возможность, которая представилась мне вместе с проектом по мегагранту, была весьма привлекательной в научном смысле. В Черноголовке тематика наших совместных исследований несколько отличалась, но имела определенное отношение к тому, что сегодня делается в НИТУ “МИСиС”. Хотя изначально проект создания Лаборатории сверхпроводящих метаматериалов представлял собой что-то совершенно новое — исследования на тему, которая не была известна еще несколько лет назад…
Я испытываю большое удовлетворение от того, что в итоге получилось у нас вместе с МИСиС. Сначала, конечно, было непонятно, во что все это выльется — реальны ли все эти мегагрантные проекты, или они являются этакими “потемкинскими деревнями”? Но у меня возникло полное взаимопонимание с руководством вуза, тогда во главе его стоял нынешний министр образования и науки Дмитрий Ливанов, который меня как раз и убедил подать заявку на участие в этом конкурсе. В итоге все обещания, взятые на себя МИСиС в области предоставления территории и административной поддержки, вузом были выполнены. Сейчас ко мне в Москву нередко приезжают в гости коллеги и удивляются, как же удалось за короткое время такую замечательную лабораторию организовать в самом центре столицы.
Сегодня схожей с нашей тематикой занимаются еще двое ученых-мегагрантщиков: речь о проекте по разработке сверхчувствительных систем приема волн терагерцового диапазона для нужд радиоастрономии и космических проектов (Лаборатория криогенной наноэлектроники под руководством Леонида Кузьмина в Нижегородском государственном техническом университете им. Р.Е.Алексеева) и теоретических и экспериментальных исследованиях фундаментальных физических свойств гибридных сверхпроводящих наноструктур (они идут в Лаборатории “Топологические квантовые явления в сверхпроводящих системах” Александра Голубова в Московском физико-техническом институте — МФТИ).
Кроме того, несколько крупных работ в данной области теперь будут вестись в рамках Проекта повышения конкурентоспособности университетов 5-100. Например, Валерий Рязанов получил грант НИТУ “МИСиС” на реализацию научного проекта “Физические основы современной микро- и наноэлектроники, включая сверхпроводящую электронику и спинтронику” в 2014-2015 годах. А его коллега Олег Астафьев занимается в МФТИ развитием Лаборатории искусственных квантовых систем (создана в апреле 2014-го). То есть с уверенностью можно сказать, что по данному научному направлению уже накоплена некая “критическая масса”, составляющая комфортную рабочую среду.
Сейчас мы организовали регулярные совместные встречи для участников этих групп, и не только для них. Они получили название “Шмидтовский семинар по сверхпроводимости” (в честь нашего учителя, Вадима Васильевича Шмидта, выдающегося российского ученого, профессора МИСиС, организатора Лаборатории сверхпроводимости в Институте физики твердого тела Академии наук СССР), он проходит на площадке НИТУ “МИСиС” раз в две недели.
— Расскажите про коллектив вашей лаборатории в НИТУ “МИСиС”. Как вы оцениваете уровень знаний российских студентов? Ведь не секрет, что есть мнение: мол, по этим параметрам они сейчас немного не дотягивают до зарубежных коллег, зато берут усердием и “огнем в глазах”…
— Да, у меня сложилось похожее впечатление. В нашей лаборатории основная масса людей — из НИТУ “МИСиС”, а часть пришла из МФТИ, НИЯУ “МИФИ”, МГТУ им. Н.Э.Баумана. Конечно, МИСиС — это не Физтех, подготовка тут несколько слабее, но, тем не менее, нам довольно сильно помогло, что здесь существует кафедра теоретической физики и квантовых технологий, которой заведует Сергей Мухин. На первоначальном этапе формирования нашей лаборатории он буквально вдохновил своих дипломников и бакалавров работать в моей команде. По составу у нас примерно 15 человек молодежи, большинство из них уже получили магистерские дипломы, трое поступили в аспирантуру. Кроме того, есть костяк людей более зрелых. Часть команды я привел из других мест. Например, ведущий научный сотрудник лаборатории Александр Карпов принял мое предложение и переехал из Лос-Анджелеса, где работал в Калифорнийском институте технологий. Главный научный сотрудник лаборатории Сергей Шитов трудился в одном из академических институтов в Москве, а когда мне удалось получить мегагрант, согласился фактически быть моей правой рукой и очень сильно помог в строительстве лаборатории, многие вещи без него были бы невозможны. Также есть еще несколько людей, в первую очередь Владимир Чичков, который оказался здесь на своем месте. Он тоже ученик Вадима Васильевича Шмидта, работает в НИТУ “МИСиС”, но ранее занимался вещами, которые ближе к обычным материалам, чем к метаматериалам. В нашей лаборатории он оказался человеком практически незаменимым, потому что хорошо понимает в технологии сверхпроводниковых материалов, а также знает, как все устроено в МИСиС, и многие вопросы, которые необходимо решать с внутренними службами, с другими подразделениями вуза, он взял на себя. Ну а следующее звено у нас, к сожалению, представлено слабо — нет постдоков 35-40 лет. Это, конечно, большой провал, зато у нас есть очень “зубастая” подрастающая смена магистров и аспирантов, которые уже многому научились.
— Ваш проект был продлен до конца 2015 года. На что вы тратите деньги мегагранта, а главное, хватает ли их вам?
— Сейчас времена “больших денег” закончились — все основные инвестиции мы уже сделали, и теперь можно спокойно работать, поддерживая то, что создано. По плану мы должны были тратить не более 60% средств на зарплату, но в реальности получилось, что на все, кроме оборудования, было потрачено где-то 45% гранта. То есть примерно 55% ушло, в основном, на оборудование для получения низких температур, высокочастотные приборы, генераторы и анализаторы цепей, анализаторы спектра в диапазоне до 20 ГГц, криостаты замкнутого цикла, которые позволяют получать температуры вблизи абсолютного нуля (у нас таких имеется два, в одном из них, возможно, самое холодное место в Москве — две сотых градуса выше абсолютного нуля!). Кроме того, была построена специальная чистая зона для изготовления структур, которые нам необходимы для экспериментов. Там находится технологическое оборудование для напыления пленок и создания рисунка на сделанных пленках. Сейчас все это оборудование довольно активно используется, не только нашей группой, но и коллегами, которые с нами сотрудничают в данной области (МФТИ, Черноголовка и т.д.).
— Доверяете ли вы молодежи работу на таком дорогом и высокотехнологичном оборудовании?
— Конечно, по-другому — никак! Правда, сначала пришлось ребят вывезти к себе в Германию и там по полтора-два месяца каждый из них провел у меня в лаборатории в Карлсруэ, чтобы понять, как все должно функционировать. Это происходило в начальной фазе мегагранта, когда в Москве еще ничего не было, когда здесь шел ремонт, строилась чистая комната, были заказаны, но еще не пришли криостаты. В итоге ребята, посмотрев, как это выглядит в реально работающей лаборатории, смогли очень быстро включиться и освоить приборы.
— Есть ли у вашей лаборатории перспективы дальнейшего финансирования после того, как закончится поддержка по мегагранту?
— Мы постоянно подаем заявки на различные конкурсы, так у нас появилось несколько проектов, в частности, внутри НИТУ “МИСиС”. Это, например, вышеупомянутая мною работа под руководством Валерия Рязанова в рамках Проекта 5-100. Сюда же относится присвоение Александру Карпову статуса федерального ученого, что очень почетно (при этом он стал профессором МИСиС, чувствует себя довольно уверенно и планирует работать здесь и дальше). Мы участвуем в конкурсах Российского научного фонда (РНФ), но пока тут ничего не выиграли. Что ж, будем пытаться дальше.
Отмечу, что по поводу РНФ у ученых есть некие нарекания. Они как раз были озвучены во время конференции “Наука будущего” в Петербурге: есть ощущение, что многие обладатели мегагрантов подверглись своеобразной дискриминации, но, вероятно, не за счет политики центрального руководства фонда, а за счет волюнтаристского решения экспертных панелей, на которых рассматривались их заявки. На самом деле, все сильно зависело от дисциплин. Насколько я знаю, в некоторых дисциплинах были выигравшие мегагрантщики, а в других, несмотря на очень высокие баллы и хорошие оценки, наши проекты и проекты наших коллег были отклонены. В кулуарах было высказано мнение, что некоторые эксперты решили: мегагрантщикам и так хватит, куда их больше кормить? Этот вопрос поднимался на конференции в Санкт-Петербурге довольно серьезно. Формальных нарушений со стороны РНФ вроде бы нет, тем не менее реализация этого конкурса действительно нуждается в какой-то более объективной практике и, может быть, большей публичности. Очень печально, что проекты РНФ сейчас рецензируются не международной панелью экспертов, а, в основном, экспертами из России. Это явный шаг назад, и я надеюсь, что данная проблема будет решена.
— На встрече в Петербурге присутствовал глава Попечительского совета РНФ Андрей Фурсенко. Вы обсуждали этот вопрос с ним?
— Да, и с ним в том числе. Были организованы специальные встречи и с министром, и с главой фонда Хлуновым. Все они присутствовали, отвечали на наши вопросы, был довольно живой обмен мнениями.
— Считаете ли вы полезным участие в конференции “Наука будущего”?
— На удивление, да! Почему на удивление? Мне с самого начала представлялась немного абсурдной сама идея собрать вместе представителей настолько разных областей науки. Собственно, о чем нам говорить? Каждый из нас в своей сфере профессионал, занимается какими-то важными вещами, но обсуждать их с неспециалистами довольно глупо. С другой стороны, на конференции у меня возникли интересные междисциплинарные пересечения со многими коллегами. Кроме того, было полезно поговорить с “товарищами по мегагрантам”, о тех трудных организационных задачах, которые нам постоянно приходится решать, — в этом смысле встреча была очень полезной. Ну и само прямое общение с представителями Минобрнауки РФ и РНФ считаю крайне плодотворным.
— Что, на ваш взгляд, в программе мегагрантов может быть улучшено?
— Довольно большие средства инвестированы государством в эти лаборатории, и теперь им необходимы очень тщательный мониторинг и дальнейшая поддержка. Потому что, конечно, наука кормить себя может только при серьезной поддержке сверху. Понятно, что существует необходимость доказывать, что ты — самый лучший, участвовать в конкурсах, но, тем не менее, базовое финансирование нужно. И дело не в том, чтобы сюда поступал такой же объем средств, как и прежде, — основные инвестиции уже сделаны. Стоит продумать ситуацию так, чтобы даже те группы, которые не получат по истечении мегагранта сразу же каких-то новых грантов внутри России — или не получат их в достаточном количестве — все-таки не умерли. Это очень важно.
Беседовала Анна ШАТАЛОВА
Фото предоставлено А.Устиновым
Нет комментариев