Объявлены итоги Петербургского международного экономического форума — количество участников, журналистов, мероприятий, зарубежных делегаций, подписанных соглашений и заключенных контрактов (сумма которых превысила 400 млрд рублей). Но есть иное наследие, которое цифрами не измерить, требующее дальнейшего осмысления, поскольку затрагивает стратегию развития страны. Одна из таких тем была ключевой на ПМЭФ.
“Кадры решают все” — рефреном звучало на различных площадках форума. Ныне эта классическая формула нуждается в актуальном прочтении. Как подчеркивалось на панельной сессии “План действий по улучшению системы высшего образования в России”, идет глобальная борьба за таланты, которые надо отыскивать, воспитывать и сохранять для своей страны.
Ректор Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Владимир Мау несколькими штрихами нарисовал картину мирового образовательного процесса. Во-первых, развитые страны переходят к модели всеобщего высшего образования, и Россия находится в этом тренде. Даже плохое высшее образование лучше, чем его отсутствие, считает В.Мау. (Это мнение, впрочем, разделяют далеко не все эксперты).
Во-вторых, наблюдается индивидуализация образования: студент выбирает собственную траекторию обучения, и двухуровневая система подготовки этому на пользу. В то же время растет доля поствузовского образования, чаще всего платного, что нормально для цивилизованных стран: люди инвестируют в самосовершенствование. В-третьих, усиливаются международный характер образования и конкуренция университетов. В-четвертых, стремительно растет число пользователей открытыми онлайн-курсами типа Сoursera, и дистанционное обучение срастается с очным.
О нарастающей глобализации образования говорил и ректор Национального исследовательского университета “Высшая школа экономики” Ярослав Кузьминов. Так, чтобы удержать лучших студентов, университет должен приглашать зарубежных профессоров, что предполагает обучение на английском языке, этой современной латыни. Вышка практикует вовлечение студентов в проектно-исследовательскую деятельность, начиная со второго курса. “Университеты становятся более творческими конторами”, как выразился ректор, и те, кто не пойдет по этому пути, будут выброшены с глобального рынка. Сказано, как отрезано.
Кроме того, чтобы лучшие преподавательские кадры оставались в вузе, надо обеспечить им быструю профессиональную карьеру, как в бизнесе. А это не только высокие зарплаты, но и широкие возможности — занять места профессоров старшего поколения “за счет уважительной ротации”, участвовать в управлении на горизонтали факультетов и отдельных институтов.
О привлечении частных средств в образование, как это делалось в США при создании первых университетов и делается сейчас с помощью мощных эндаументов, предметно говорил ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге Олег Хархордин (у ЕУСПб один из крупнейших в России фондов целевого капитала). Поддержав идею участия профессоров в “смешанном управлении” университетами, он призвал стимулировать их публикации в престижных изданиях, поскольку это повышает рейтинги вузов. За интеграцию в мировой образовательный рынок ратовал ректор Санкт-Петербургского государственного экономического университета Игорь Максимцев.
Удивило то, что западные спикеры выступали с более консервативных позиций, чем наши, советовали нам в борьбе за место на глобусе опираться на российскую специфику. Так, директор Центра международного высшего образования при Бостонском колледже Филип Альтбах призвал ускорить интеграцию университетов с институтами РАН, сохраняющей основной научный потенциал страны. Он же рекомендовал продвигать российские университеты на мировой уровень за счет глобальных идей, которых им пока не хватает, а не просто стремиться в первую сотню международного рейтинга.
Затем подготовка кадров для экономики ХXI века обсуждалась в рамках делового завтрака, организованного Сбербанком России, причем ректорский корпус получил пополнение в лице губернаторов, министров и предпринимателей. Для начала всем было предложено определить, на какой позиции находится российская система высшего образования. Закрытое, то есть максимально объективное, голосование принесло огорчительный результат: 65% участников отнесли нашу высшую школу к отстающим или отсталым и лишь 30% — к передовым.
Помощник Президента РФ Андрей Фурсенко даже возмутился: мы отстающие — от кого, от чего? Задача системы образования — готовить специалистов для страны, ее экономики, социальной сферы. Но ему возразили, мол, каковы специалисты, такова и экономика.
Не порадовала и диаграмма, отражающая профессиональную структуру выпускников. Более 50% специалистов, которых российские вузы выдают “на гора”, готовили в области экономики, менеджмента и права (как съязвил президент Дагестана Рамазан Абдулатипов, сам в прошлом ректор, “не специалистов, а людей, приобретших дипломы в этой области”). Также, по сравнению с западными университетами, у нас много инженеров-прикладников и откровенно мало специалистов в области естественных наук и медицины, на подготовку которых не жалеют усилий в США.
Перекос в структуре российского высшего образования очевиден. Как его выправлять? Куда двигаться? Одни спикеры ссылались на свой учебный опыт и дипломы, другие — на модель университета XXI века, или “третьего поколения” (3GU), голландского профессора Ханса Виссема. В этой модели все четко прописано, включая новые элементы: цель — обучение, исследования плюс коммерциализация знаний; роль в обществе — создание ценностей; кого готовит — специалистов, ученых и предпринимателей; ориентация — глобальная; внутренняя организация — не факультеты, а междисциплинарные институты, руководитель — не ученый, а топ-менеджер, язык — английский… Почему бы не соотнести ее с нашей реформируемой системой?
Энергично обсуждался, например, тезис о том, что доля учебных курсов, выбираемых студентами, должна вырасти до 40-50%. Но разве можно доверять столь серьезные вещи 17-18-летним несмышленышам? В прежние годы без кураторов и родителей они шагу не могли ступить. (Как, возможно в шутку, сказал вице-премьер Правительства РФ Аркадий Дворкович, лишь 10% студентов настроены на учебу).
Между тем в 3GU свобода по-взрослому сопряжена с ответственностью: неправильно выберешь специализацию — рискуешь потерять стипендию, по окончании университета не трудо-устроиться, не расплатиться за образовательные кредиты. К тому же студенческое “голосование ногами” держит в тонусе преподавателей.
Декан факультета свободных искусств и наук СПбГУ Алексей Кудрин (в прошлом вице-премьер и министр финансов) предложил исходить из реалий экономики XXI века. А именно: человек меняет место работы не менее восьми раз в жизни, университетам надо готовить людей творческих, восприимчивых к переменам, к массовому отмиранию старых и появлению новых технологий, то есть уходить от узкой специализации. Он заверил, что принципы либерального образования уже внедрены на его факультете, где обучаются по 20 студентов из Гарварда и Стэнфорда в семестр.
По мнению других либералов, выпускник вуза, работающий по специальности, вообще непримечателен. Биографии успешных людей пестрят фразами вроде: игнорировал учебу и занимался тем, что ему интересно. Вспомнили, что Стив Джобс и Билл Гейтс университетов не закончили (выращивать гениев не есть задача высшего образования, как сказал губернатор Кировской области Никита Белых). Правда, забыли, что Пушкина взрастил Лицей — элитарный для своего времени университет.
В какой-то момент модератор дискуссии, президент, председатель правления Сбербанка России Герман Греф не выдержал: “Нам нужны профессионалы, а не “свободные художники”, которых работодателям придется переучивать!” Впрочем, и ему возразили: “свободные искусства и науки” — это-де не отсутствие профессионализма, а способность проявить его в разных областях.
Четче очертил контуры 3GU первый вице-спикер Госдумы Александр Жуков. Ему, выпускнику МГУ и Гарварда, ближе практический подход к образованию, с изучением “кейсов” и коммерциализацией ноу-хау. Добавил конкретики ректор МГУ академик Виктор Садовничий, рассказавший, что в его вузе тягу к междисциплинарности студенты реализуют в “технологической долине” на Воробьевых горах, в создаваемом на площади 100 га научном кластере.
Ни самолет, ни iPhone в одиночку не сделаешь. Университет должен привить выпускникам умение работать в разнопрофильной команде. За лидером (даже если он гений) стоит отряд квалифицированных специалистов. На этом сошлись ректор Московского физико-технического института член-корреспондент РАН Николай Кудрявцев и президент компании Boeing в России и СНГ Борис Кравченко.
Раскрывая секрет поддержанного университетами технологического прорыва Финляндии, бывший премьер-министр этой страны Эско Ахо заострил внимание на том, что система образования смогла освоить новейшие цифровые технологии. В 1996 году компьютерная программа Deep Blue впервые обыграла лучшего шахматиста планеты. А человек с компьютером, по определению, сильнее компьютера как такового. Но нас ждут неведомые вызовы: по прогнозам, к 2024 году компьютеры станут умнее людей.
Российское образование неравномерно. Наряду с вузами-лидерами в него входит массив середняков, пребывающих в этом состоянии отчасти из-за инертности, отчасти из-за нехватки нормативного финансирования (о чем говорил министр информатизации и связи РФ Николай Никифоров, возглавивший недавно Попечительский совет иннополиса — ИT-университета нового типа, действующего на основе частных средств и грантов).
Наша высшая школа не учитывает потребности всех слоев общества, в частности “активных пожилых” (так считает министр Михаил Абызов), не поддерживает компетенции педагогов (вице-премьер Ольга Голодец). Но в ней заключен огромный потенциал роста, ею накоплен богатый опыт взаимодействия обучения с наукой и производством (президент НИЦ “Курчатовский институт” академик Евгений Велихов). Важно привести к ра-зумному балансу эти составляющие — таким был общий знаменатель дискуссии.
В заключительном опросе о векторах движения вузов в будущее большинство — 39% высказалось за практико-ориентированный подход к обучению, 29% — за современный менеджмент, 16% — за освоение новых технологических платформ образования, 10% — за развитие передовых исследований и всего 5% — за увеличение финансирования ведущих университетов.
“Аппетит” участников делового завтрака умело разжигал беспристрастный модератор Герман Греф. Лишь корреспонденту “Поиска” он признался, что также считает нашу образовательную систему отстающей. Иначе банк, ежегодно принимающий на работу тысячи выпускников, не тратился бы на создание собственного корпоративного университета, который возглавил бывший декан Высшей школы менеджмента СПбГУ Валерий Катькало.
Высказался Греф и о программе повышения конкурентоспособности вузов с названием в стиле лозунгов первых пятилеток — “5/100”. Он полагает, что именно такая амбициозная цель ускорит модернизацию системы. Ведь кого-то из этой сотни придется вытеснить, хотя конкуренты не стоят на месте. Ну, а вузы, не попавшие в число участников программы, должны работать еще упорнее.
Дискуссия, убежден Герман Греф, подтвердила главное: в России есть запрос на университеты, выпускающие специалистов мирового уровня, для глобально конкурентоспособной экономики. А те, кто призывает нас замкнуться в национальных границах, тянут страну назад.
Аркадий СОСНОВ
Фото пресс-службы Сбербанка
и с сайта ПМЭФ
Нет комментариев