Счастливы, благополучны ли наши дети? По крайней мере, один раз в году — в Международный день защиты детей — этот вопрос оказывается в центре общественного внимания. Но практически постоянно для поддержки юных россиян действуют различные программы, в том числе профилактические и коррекционные. И очень важно, чтобы они опирались на научные знания о развитии ребенка. С комплексным изучением человека связана тематика одного из шести экспертных советов Российского гуманитарного научного фонда. Победителем конкурсов РГНФ не раз становилась доктор психологических наук Елена СЛОБОДСКАЯ, научный сотрудник НИИ физиологии и фундаментальной медицины СО РАМН (Новосибирск). Тема, над которой она работает со своей небольшой исследовательской группой в последние годы, называется “Психическое здоровье и благополучие детей”. Гранты РГНФ позволили провести широкомасштабные исследования и получить интересные результаты.
— На психическое здоровье и благополучие детей влияют две группы факторов, — рассказывает Елена Романовна. — Это индивидуальные особенности самих детей (личностные качества, темперамент) и семейные обстоятельства (формальные характеристики семьи, атмосфера в ней, методы воспитания и т.д.). Мы исследовали, каким образом эти внешние и внутренние факторы взаимодействуют друг с другом. Благодаря грантам РГНФ удалось провести исследование очень больших выборок испытуемых. Мы изучали детей в возрасте от 2 до 18 лет, то есть охватили практически все детство. Более тысячи человек дали сведения о своих детях, заполняя специально разработанные опросники. Кроме того, мы обратились к подросткам (конечно, по разрешению родителей), данные их самоотчетов также были учтены.
— И что показали исследования?
— Последние, самые интересные результаты получены в прошлом году, по завершении трехлетнего гранта. Они опубликованы в международном журнале Journal of Research in Personality. Повторюсь, мы изучали взаимодействие семейных факторов и индивидуальных особенностей детей в их влиянии на благополучие. И оказалось, что в относительно трудных условиях личностные особенности детей теснее связаны с их психическим здоровьем и благополучием. Иными словами, благополучие ребенка, растущего в неблагоприятных условиях, будет в большей степени определяться особенностями его личности, чем в случае ребенка, растущего в более комфортных условиях: тут личностные особенности влияют на благополучие меньше.
— Что значит относительно трудные условия?
— Например, жесткие методы воспитания — физические наказания или крик в отличие от мягких подходов, конфликтные семьи, где недостаточно согласия, в ходу насилие, есть проблемы с алкоголем.
— А как ученые определяют благополучие ребенка?
— Точного определения пока нет. Оно перекликается с понятием психического здоровья, которое, по определению ВОЗ, означает не только отсутствие каких-то либо психических расстройств, нарушающих функционирование ребенка, его полноценное развитие, но и благополучие в плане максимального развития потенциала растущего человека. Речь о том, чтобы дети в меру своих способностей могли развиваться наилучшим образом.
К благополучию, кроме психического здоровья, мы относим такой важный показатель, как успеваемость в школе, потому что это фактор, предсказывающий дальнейшее развитие. Конечно, если ребенок отличается стремлением к достижениям или хорошей организованностью, он, несомненно, будет лучше учиться, чем его ровесник, который легко отвлекается или имеет проблемы с поведением. Личностные особенности для благополучия имеют значение всегда. Но оказалось, что эта связь сильнее, если дети живут в относительно неблагоприятных обстоятельствах. Это новый научный результат.
— Как он может быть использован на практике?
— Взаимодействие средовых и индивидуальных факторов важно учитывать в профилактических и коррекционных программах. Обычно мы пытаемся скомпенсировать либо неблагоприятную среду, либо какие-то личностные особенности детей, создающие дополнительный риск для их благополучия. При неблагоприятном сочетании индивидуальных особенностей и условий развития риски могут не суммироваться, а умножаться. Теперь, когда мы знаем, что эти факторы взаимодействуют друг с другом, и понимаем, каким образом это взаимодействие происходит, можно соответствующим образом видоизменить программы.
— В исследовании участвовали только новосибирцы? Можно ли судить по его результатам о российских детях в целом, об уровне их благополучия?
— До трети от общего количества составляли жители села. Чтобы сделать выводы относительно всей России или регионов, нужны репрезентативные выборки, это дорогостоящие исследования. У нас выборка не репрезентативная, однако достаточно большая, поэтому результаты надежные. Мы охватили близлежащие зауральские регионы. Изучаем, как происходит развитие детей, как формируется психическое здоровье. Конечно, на всех юных россиян наши результаты распространять нельзя. Но то, что мы получили, можно считать ориентиром и потом уже пытаться в более широкомасштабных исследованиях проверить, насколько эти результаты воспроизводимы. Так обычно наука и развивается. Нерентабельно начинать широкомасштабное исследование, не имея научных ориентиров.
По благополучию рано что-либо говорить, поскольку нет еще в научном мире согласия по поводу его показателей. А вот по психическому здоровью в 2001 году мы провели исследование, позволившее оценить уровень психических расстройств у детей. Мы использовали международные методы, поэтому могли сравнить результаты с положением в других странах. Получили очень высокий уровень распространенности психических расстройств — цифры выше, чем где бы то ни было в мире. Это исследование проходило в Новосибирске. Обычный большой российский город, не столичный, но и не депрессивный. Отмечу, что сейчас, оценивая по сходным методам психическое здоровье детей, мы наблюдаем положительную динамику.
— То есть психическое здоровье нынешнего поколения детей лучше?
— Мне кажется, да. Но чтобы уверенно этот вывод сделать, нужны специальные исследования. Мы изучаем более тонкие механизмы, занимаемся индивидуальными факторами, средой, семьей, их взаимодействием и косвенно замечаем, что есть положительная динамика.
— Как на ваш взгляд, достаточно ли в стране занимаются мониторингом, отслеживанием состояния психического здоровья детей?
— Для этого необходимы эпидемиологические исследования в сфере детской психиатрии по международным стандартам. Такие исследования регулярно проводят во многих странах мира, но, к сожалению, не в России. Развитию и благополучию детей в нашей стране вообще до последнего времени придавали мало значения. Финансирование практических программ и научных исследований, авторитет специалистов в этой области были относительно низкими, на административном и политическом уровне эти проблемы, особенно применительно к детям раннего возраста, не считались значимыми. В развитых странах Европы и Америки дело обстоит по-другому. Взять, например, США. Участвуя в очень представительной международной конференции Общества развития ребенка, я была поражена тесной связью ученых с правительством и научной обоснованностью программ, которые правительство финансирует или намерено финансировать. Но в последние годы и у нас появились центры и программы, которые подобные исследования поддерживают.
— По логике вещей, казалось бы, исследования, подобные вашим, должны обязательно иметь продолжение: программу, учитывающую их результаты.
— Конечно, профилактические и коррекционные программы обязательно должны опираться на научные данные, иначе это пустая трата денег. У нас огромнейший разрыв между научными исследованиями и практической работой в сфере помощи детям. Социальные проблемы ведь очень острые — наркотики, правонарушения… А их корни уходят в детские проблемы поведения, проявляющиеся уже в раннем возрасте. Существующие программы, как правило, не базируются на научных данных и не проверяются на эффективность. Поэтому ожидать от них существенных результатов не приходится. Хотя, конечно, уже просто потому, что неблагополучным группам детей уделяется внимание, какой-то результат возможен. Но эффективнее программы, построенные на научной основе.
— Существуют ли международные сравнительные исследования благополучия детей?
— Да. Теперь этой темой стали заниматься ученые в разных странах. Сейчас тема благополучия и счастья волнует многих, и не только применительно к детскому возрасту.
Появились работы, где сравнивается благополучие детей в нескольких странах, но России там нет.
Мы мало знаем о позитивных вещах, которыми определяется благополучие ребенка. Отсутствие психических расстройств и плохих отметок — это еще не все. Должны быть позитивные показатели хорошего развития и благополучия. Они пока только разрабатываются, прошло несколько проектов в развитых странах.
— Ребенок ведь может хорошо учиться в школе и при этом чувствовать себя несчастным.
— Да, конечно, это сплошь и рядом. Поэтому первое условие благополучия — хорошее психическое здоровье: отсутствие излишних страхов, тревог, сниженного настроения. Поведение ребенка не должно доставлять окружающим много хлопот. Но кроме этого необходимо что-то еще. Как минимум достаточный уровень счастья. Мы обычно самих детей опрашиваем только с 11 лет. Считается, что до того ребенок не может хорошо рассказать о своих переживаниях, о своем поведении. Но, надеюсь, мы научимся достоверно определять, насколько детям хорошо живется.
— Но пока их не спрашивали?
— Почему же, вот в Британии провели уже не одно национальное исследование. Ученые пришли к выводу, что надо спрашивать самих детей, насколько хорошие у них отношения с друзьями, насколько им нравится школа, насколько комфортно им быть дома. Об этом можно спрашивать детей с 9 лет и даже раньше. Главное — найти надежные показатели, которые бы действительно определяли то, что нам надо измерить.
Кстати, трэвел-гранты РГНФ дали мне возможность принять участие во многих международных конференциях. Колоссальная помощь! Ведь это живое общение, информация о переднем крае исследований. Сейчас эти гранты слились с исследовательскими.
— А та работа, которую вы выполняете сейчас, тоже поддерживается РГНФ?
— Да, я получила в этом году грант. Этот проект тоже будет необычным. Несколько лет назад мы проводили исследование темперамента в младенческом и раннем возрасте, в первые три года жизни. Есть хорошие способы изучать детей в возрасте даже нескольких месяцев с помощью родительских опросников. Они используются в разных странах. Сейчас мы собираемся разыскать этих детей и посмотреть, каково их психическое здоровье, насколько они благополучны, чтобы понять, в какой мере ранние индивидуальные особенности важны для развития ребенка. Постараемся количественно оценить вклад темперамента в благополучие — если мы этот вклад найдем. Пока неизвестно.
— Это будет чисто научный результат?
— Нет, это не чисто научный результат. Возвращаясь к научному обоснованию практических программ… Если мы проводим продолжительные исследования и знаем, как развиваются дети, тогда мы способны планировать программы с учетом этих знаний. Без продолжительных исследований (а они обычно дорогостоящие, ведь нужно одних и тех же детей наблюдать с интервалом в несколько лет) можно сравнивать только детей разного возраста, проживающих в разных условиях России. Как реально происходит развитие ребенка, мы знать не будем. Во всем мире психологи уже давно перешли на лонгитюдные, или продолжительные, исследования.
Хотелось бы еще раз подчеркнуть: состояние психического здоровья и благополучия детей очень важно изу-чать с научных позиций и учитывать результаты этих исследований в разработке программ поддержки детей — государственных, региональных, на уровне района, школы или детского сада. Все они должны опираться на научные данные, а не просто на здравый смысл.
Беседовала Наталия Булгакова
Фото предоставлено Е.Слободской
Нет комментариев