В декабре прошлого года по итогам заседания Совета при Президенте РФ по науке и образованию принято решение, предусматривающее финансирование фундаментальных и поисковых исследований “в основном, в форме грантов”. Сегодня о работе и перспективах Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) в беседе с нашим корреспондентом рассуждает председатель совета Владимир ФРИДЛЯНОВ.
— Владимир Николаевич, за 20 лет РГНФ поддержал проекты более чем 250 тысяч ученых-гуманитариев, содействовал изданию свыше 5000 наименований научных трудов, профинансировал большое количество научных экспедиций и научных мероприятий. Поэтому, прежде всего, примите поздравления с 20-летием РГНФ, которое вы празднуете в этом году.
— Спасибо. Я всегда считал юбилейные самоотчеты неинтересными. В то же время круглая дата дает повод для поиска ответов на вопросы, неизбежные и, по-видимому, уместные в год юбилея. Например, выполнены ли замыслы, оправданы ли надежды создателей Фонда — выдающихся академиков Д.С.Лихачева, Н.И.Толстого, Б.В.Раушенбаха, А.А.Фурсенко, В.Л.Янина? Стали ли фонды самостоятельной формой поддержки науки? Какова роль грантов в системе финансирования исследований, являются ли они альтернативой иных существующих схем? Что мешает оптимальному использованию накопленного потенциала государственных научных фондов и что надо предпринять для наращивания и диверсификации этого потенциала?
— Боюсь, обстоятельно ответить на все эти вопросы в рамках одного интервью трудно, но они могут породить дискуссию в научной среде. “Поиск” готов стать коммуникативной площадкой для обсуждения этих тем… Итак, верно ли называть сегодняшнюю практику поддержки исследований в форме грантов и обеспечивающую ее инфраструктуру “системой”?
— Чтобы оценить уровень системности, извините за тавтологию, системы грантов, необходим исторический экскурс в проблему. Начало организационной и финансовой инфраструктуры для поддержки научной деятельности, функционирующей наряду с государственными академиями наук, организациями высшей школы и федеральными целевыми программами, было положено созданием государственных научных фондов — Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) в 1992 году и Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) в 1994 году. Эта инфраструктура исходно имела базовые признаки “системности”, зафиксированные в директивных документах правительства и уставах фондов. Во-первых, фонды были однозначно ориентированы на достижение единой цели — сохранения отечественного научного потенциала в условиях реальной угрозы его деградации. Во-вторых, они призваны были финансировать фундаментальные и поисковые исследования, которые представляют собой четко выделяемый по многим принципиальным особенностям вид научной деятельности во всех областях знания. В-третьих, фонды взаимодействуют непосредственно с исследователями, осуществляют адресное финансирование конкретного проекта с конкретным научным “выходом” и строят все правила и процедуры своей работы для решения главной уставной задачи — стимулирования инициативы и творческой активности ученых и обеспечения высокого качества научной продукции.
При этом за прошедшие 20 лет сформирована по сути единая нормативная база, регламентирующая деятельность как самих фондов, так и экспертной инфраструктуры, отработаны близкие по принципам функционирования механизмы отбора и финансирования проектов и оценки результатов и накоплен достаточный опыт их практического использования. Таким образом, есть достаточные основания для положительного ответа на ваш вопрос: гранты сегодня — это реальная, институционально оформленная система поддержки фундаментального и поискового сегментов науки.
— Однако достаточна ли сложившаяся система для выполнения основной функции: стимулирования развития науки, обеспечения лидерства в различных областях знания?
— Очевидно, что РФФИ и РГНФ, которые ориентированы в основном на “посевное” финансирование относительно небольших инициативных проектов, выполняющих важную и необходимую роль авангарда научного поиска по всему фронту исследований, не должны обеспечивать долгосрочное и крупномасштабное финансирование сложившихся научных коллективов. Причем как с точки зрения объемов выделяемых финансовых средств, так и в силу жесткого регламентирования нашей деятельности как государственных федеральных бюджетных учреждений. Создание в конце прошлого года Российского научного фонда (РНФ), основной задачей которого как раз и является финансирование стратегических научных проектов по приоритетным прорывным направлениям, стало ключевым и, по-видимому, завершающим на ближайшие годы этапом формирования государственной управленческой инфраструктуры, располагающей полным набором механизмов оценки, отбора и финансирования проектов, необходимых для поддержки всего разнообразия видов научной деятельности в фундаментальной сфере. После создания РНФ можно с полным основанием сказать, что грантовая поддержка науки в стране приобрела завершенный системный вид.
Кстати, я считаю непродуктивным сопоставление различных механизмов государственного финансирования в научной сфере, традиционное противопоставление “гранты или государственные контракты”. Общепризнано, что основной целью фундаментальной науки является получение новых знаний об изучаемых объектах. В системе грантов при отборе проектов решающей является оценка вклада предлагаемого исследования в расширение и углубление знаний. В РГНФ используются критерии, отражающие научную значимость и актуальность проектов.
Результат фундаментального исследования — подтверждение либо опровержение гипотез о наличии и природе тех или иных явлений (эффектов) и их взаимосвязи. При этом как положительный, так и отрицательный результаты работы равноценны. Требования не предполагают достижения заданных значений каких-либо количественных целевых показателей, но результаты исследований должны стать достоянием широкой научной общественности через систему публикаций и для использования органами государственной власти. Здесь только один пример: подготовленный и изданный при поддержке РГНФ научный труд коллектива ИМЭМО “Россия в многополярном мире” завоевал 11-е место в мире среди научных изданий. Вот в этом результат гуманитарной науки.
Гранты всегда выдаются непосредственно исполнителю исследования, а не научной организации. Выбор направлений фундаментальных исследований осуществляется самим ученым, что отражает законодательно закрепленный принцип права свободы научного творчества. В нормативной базе грантовой системы отсутствуют механизмы регламентации конкурсной тематики исследований. Единственное требование — соответствие предлагаемой работы классификатору научных направлений.
Оценкой полученных результатов в фундаментальной науке является признание в профессиональной среде (экспертиза коллег — peer-review). Экспертные оценки — единственный адекватный источник информации об уровне работ. Основные формы подтверждения научного уровня — цитируемость, номинирование на престижные премии и т.д.
Конкурсное финансирование не только научных приоритетов, но и свободного поиска, а также отбор проектов по критериям научного уровня — исключительная ниша научных фондов.
К достоинствам грантовой системы относится и то, что фонды поддерживают исследователей, работающих в организациях любой формы собственности и ведомственной подчиненности или ведущих исследования самостоятельно.
— В какой мере накопленный фондами интеллектуальный потенциал и отработанный стиль взаимодействия с научным сообществом отвечают сегодняшним и, тем более, завтрашним вызовам? Есть ли у фондов функциональные резервы?
— Это ключевой вопрос работы фондов. Преимущества грантовой системы могут быть реализованы, только если мы будем быстро, а то и с упреждением, реагировать на новые вызовы и возникающие проблемы, используя созданные заделы. Должен быть сохранен основной принцип нашей деятельности: максимально стимулировать инициативу, творческую активность ученых и обеспечить высокое качество результатов за счет создания продуктивной конкурентной среды и квалифицированной независимой экспертизы. Поэтому все мероприятия, которые мы в РГНФ планируем провести, касаются только интерпретации этого принципа применительно к современным условиям, смещения существующих и введения новых акцентов в ответ на изменения “внешней среды” и появление новых факторов, влияющих на науку в целом и сферу фундаментальных и поисковых исследований гуманитарного характера.
Дело в том, что число заявок, ежегодно поступающих в фонды, и число экспертных заключений, которые должны быть проанализированы в сжатые сроки, измеряются десятками тысяч. Этот массив заявок и экспертных заключений, пополняемый ежегодно, содержит достаточно представительную и многоаспектную информацию о современном состоянии науки. Так что есть возможности наращивания аналитического потенциала фонда и модернизации основных направлений деятельности, надо лишь структурировать и более эффективно использовать информацию. По сути этот информационно-аналитический ресурс в сочетании с современными методами обработки и интерпретации больших объемов многомерной информации создает все необходимые условия и предпосылки для формирования научным сообществом приоритетов в гуманитарных и общественных науках.
— Уточните, пожалуйста, что для этого требуется.
— Для проведения сопоставительного многоаспектного анализа приоритетов и отбора проектов в качестве первого необходимого условия нужно унифицировать, то есть максимально приблизить по структуре, форматы описания заявок и формы экспертных анкет. Это позволит снизить риск неоднозначной трактовки авторами и экспертами отдельных положений заявок и, следовательно, повысить обоснованность экспертных оценок, которые являются в фундаментальной науке единственным и незаменимым информационным ресурсом для принятия адекватных решений.
Поэтому, на наш взгляд, необходима существенная модернизация экспертизы. Обеспечение прозрачности и объективности конкурсных процедур сегодня на государственном уровне определено как важнейшее требование к нашей работе. Ключевое понятие — доверие к экспертизе, ибо она должна содержательно объяснить решение, принятое по каждому рассмотренному проекту. Важно, чтобы проигравший понимал, что действует четкая методология, которой общество доверяет, а не сторонние факторы. До последнего времени использовалась весьма упрощенная процедура оценки и отбора проектов, и достаточным условием выделения средств было состоящее из нескольких слов, изложенное в произвольной форме мнение эксперта о целесообразности поддержать или отклонить проект. Лет 10-15 назад, когда необходимо было сохранить “критическую массу” знаний и кадровый потенциал науки, такая практика оправдывала себя. Однако сегодня утверждение, что финансовая “подпитка” как можно большего числа ученых является самоцелью и единственной функцией фондов, нам представляется ошибочным. Экспертиза должна гарантировать качество нашей работы, служить залогом выстраивания нормальных отношений между государством и научным сообществом, основанных на взаимных интересах и ответственности. Мы считаем, что чем больше будет число оцениваемых параметров, тем убедительнее и обоснованнее станет последующий выбор. Увеличение трудоемкости экспертизы из-за большого числа критериев с лихвой компенсируется ее качеством.
Развернутая система критериев, отражающая все основные аспекты предлагаемых исследований и факторы, влияющие на возможность получения результата, должна рассматриваться как основополагающее и абсолютно необходимое условие обоснованного выбора. Она может быть в определенном смысле универсальной, базирующейся, во-первых, на критериях, характеризующих научную значимость или научный уровень исследования, и, во-вторых, на критериях, позволяющих оценить возможность получения заявленного результата. Причем как с точки зрения предлагаемого авторами подхода, аналитического инструментария и наличия материальных и информационных ресурсов, так и с точки зрения квалификации и опыта исполнителей.
— Стратегия пошагового наращивания методического и аналитического потенциала фондов понятна. А вот фраза “формирование приоритетов при объявлении конкурсов” звучит почти революционно. Как это соответствует принципам “свободы творчества” и “поощрения инициативы ученых”? Получается “управляемая инициатива”…
— “Управляемая инициатива” — очень меткое определение. Вопрос в том, кто, с какой целью и какими методами управляет. И, может, в науке попытаться вообще обойтись без управления в той или иной форме? За последние двадцать с лишним лет у нас изменилась система государственного целеполагания в научно-технической сфере, ранее жестко увязывающая развитие науки с социально-экономическим прогрессом в стране. В результате возникла изолированность науки от промышленности и образования. В этой ситуации ученым оказалось сложно формулировать цели научных исследований и доказывать их жизненную необходимость, соответственно власть и общество потеряли сбалансированное и реалистичное представление о возможностях, потребностях и ограничениях науки, ее роли в решении жизненно важных проблем.
Таким образом, нельзя не признать, что необходимость выбора приоритетов в науке, в том числе и гуманитарной, предопределена объективно непреодолимыми ни сегодня, ни в перспективе ресурсными ограничениями. По-видимому, следует учитывать традиционное представление о взаимоотношениях государства, общества и науки как о непрерывном и однородном по целям, задачам и формам регламентирования процессе получения новых знаний и их трансформации в социальные и экономические эффекты. Основой для выбора приоритетов, по нашему мнению, должна быть оценка роли направлений, программ и проектов исследований в выполнении наукой ее функций в социально-экономической системе страны.
По мнению помощника Президента России А.Фурсенко, “…единой системы выбора приоритетов фундаментальных научных исследований у нас в стране не существует… Формирование четкого и действующего механизма для определения приоритетов в фундаментальной науке — безотлагательная задача на сегодняшний день”. Но при всем разнообразии конкретных ситуаций выбора научных приоритетов надо соблюдать общий принцип: постановка задач и поиск путей достижения целей должны осуществляться самим научным сообществом как единственным источником компетенции в фундаментальной науке.
Научные же фонды ответственны за накопление новых знаний и формирование научных заделов в естественно-научной и гуманитарной сферах. На их основе происходит формирование социально-экономических приоритетов, “вызревающих” в обществе и осознанных в качестве государственных задач. Исходя из этого в РГНФ разрабатывается схема выявления приоритетов, учитывающая специфику гуманитарной науки. Эта схема предусматривает выделение приоритетов двух видов: по критерию общественной и государственной актуальности и по критерию значимости и перспективности для развития соответствующих областей знания как с концептуальной и методологической точки зрения, так и с точки зрения возможных приложений результатов.
Приоритеты первого вида объединяют проекты, ориентированные на, как правило, междисциплинарное изучение средствами гуманитарной науки наиболее резонансных проблем, явлений или исторических событий. Такие приоритеты либо отражают представления научного сообщества о значимости тех или иных проблем и явлений в жизни страны, либо представляют собой конкретный “заказ” структур государственного управления на проведение исследований по определенной тематике.
В качестве примера приведу несколько междисциплинарных проектов, поддержанных Фондом: “Россия в многополярном мире”, “Толерантность”, “Россия в АТЭС”, “Россия в Арктике: история, современность и перспективы”, “1812 год в истории и культуре России”. Добавлю, что при объявлении очередного конкурса Фонда для ориентирования ученых мы публикуем на своем сайте перечень наиболее значимых исторических событий в жизни страны, юбилейных дат выдающихся деятелей мировой и отечественной науки. Отмечу, что все изданные при поддержке фонда научные труды распространяются безвозмездно среди научных библиотек и государственных университетов гуманитарного профиля, а также представляются органам государственной власти.
Приоритеты второго вида формируются научным сообществом в каждой области гуманитарных знаний, отражая современное состояние и логику развития науки. Эти направления должны предлагаться и периодически корректироваться профильными экспертными советами РГНФ на основе анализа информации, поступающей в ходе конкурсных процедур. Здесь опять же четыре критерия отбора, которые используются всеми экспертными советами:
— новые, динамично развивающиеся научные направления, в рамках которых исследуются процессы и явления, определяющие современное состояние и тенденции изменения данной области науки;
— исследования, посвященные слабо изученным нашей наукой проблемам и явлениям;
— исследования “прорывного” характера, предусматривающие разработку новых либо кардинальную переоценку существующих концепций или методологий;
— исследования, позволяющие сформировать новые или существенно расширить существующие сферы приложения научных результатов фундаментального характера.
Использование четкого, содержательного и согласованного с экспертными советами правила выбора приоритетов этого вида позволяет нам свести к минимуму влияние “ненаучных” факторов, то есть сделать выбор обоснованным и понятным для ученых. Приоритеты предлагаются им в качестве дополнения и конкретизации существующих разделов классификатора РГНФ, не отменяя ни одного из них. Тематическая принадлежность заявки к приоритетам не может служить ни фактором, ни, тем более, основанием для ее поддержки или отклонения. Приоритеты в РГНФ мы будем интерпретировать как акценты, рекомендуемые экспертным сообществом, а не как рамки, ограничивающие свободу творчества и право выбора направления исследований.
Таким образом, все заявки, как соответствующие, так и не соответствующие приоритетам обоих видов, рассматриваются на общих основаниях. По решению совет Фонда приоритеты, полученные по изложенной схеме, могут быть использованы уже в конкурсе РГНФ этого года.
Мы понимаем всю методологическую сложность и деликатность этой проблемы, и вряд ли кто-нибудь рискнет предложить единственный универсальный рецепт ее решения. В то же время решать ее придется неизбежно, иначе понятие государственной научной политики будет пустым звуком, что пагубно отразится, прежде всего, на самой науке.
— Ваши планы понятны. Тем не менее у грантовой системы наверняка есть проблемы, к которым вы еще не решили, как подступиться, но справиться с ними намерены…
— Ну, “на перспективу” у нас есть задачка, которую мы в последнее время активно обсуждаем в Фонде с привлечением аналитиков из научных организаций. Она связана с экспертизой. Суть в том, что среди ежегодно подаваемых заявок, по мнению наших экспертов, растет доля откровенно слабых предложений. А на их рассмотрение с легко предсказуемым результатом тратится все больше времени экспертов, сил и средств.
— Говорят, что проще всего заслон слабым заявкам можно поставить путем двухэтапной экспертизы… Первый этап — рассмотрение кратких “аннотаций”, отсев слабых. Второй — “полноценная” экспертиза заявок, прошедших предварительный “фильтр”.
— Однако при всей очевидности этот вариант не выдерживает критики. Наиболее существенно то, что решающее значение имеет первый этап экспертизы, поскольку на нем необратимо отсекается значительная часть заявок. Поэтому экспертное заключение должно быть развернутым и убедительно аргументированным, что возможно только в том случае, если эксперт имеет достаточно полную информацию. И очевидно, что вариант предварительной заявки в виде краткой аннотации в две-три страницы, по сути декларации о намерениях и набора обещаний, абсолютно неприемлем. То есть уже на первом этапе для принятия решения должно быть представлено подробное обоснование предлагаемого проекта, по структуре и составу аналогичное обычной конкурсной заявке. И второй этап тогда оказывается просто бессмысленным.
Но мы прорабатываем альтернативную схему двухэтапной экспертизы. Пытаемся поменять философию экспертизы как одноразовой акции “двоичного” выбора поступивших заявок, то есть разбивки их на две категории: принятых и отклоненных. Такое “черно-белое” решение может быть обоснованным только для “высококлассных” или “безусловно слабых” проектов. Значительную часть заявок можно охарактеризовать как “середнячки”, которые не соответствуют в полной мере требованиям экспертизы и стандартам РГНФ, но в то же время могут принести пользу науке. Суть нашего предложения состоит в том, чтобы ввести на первом этапе экспертизы третью “промежуточную” категорию заявок, которые, по мнению экспертов, “не безнадежны” и могут быть доработаны и доведены до необходимой кондиции. По таким заявкам подготавливаются лаконичные рецензии с указанием основных недостатков и возможных путей их устранения. Таким образом мы даем заявителям дополнительный шанс и стимул для раскрытия их потенциала. И доработанные заявки могут быть заслуженно поддержаны.
Предложенная схема еще не наполнена конкретными процедурами и вызывает массу возражений и вопросов, на которые пока нет готовых ответов, но мы считаем необходимым продолжить работу в этом направлении потому, что хотим в определенной мере изменить имидж Фонда. Сегодня, грубо говоря, мы служим заслоном низкокачественной научной продукции. Но следует ли считать эту функцию сейчас важнейшей? Обществу в отношениях между наукой и Фондом нужна не столько модель фильтра, сколько модель сотрудничества. Тогда интеллектуальный потенциал нашей команды экспертов может быть в полной мере использован для демонстрации требований к качеству проектов, претендующих на получение грантов, для ориентации заявителей на высокий уровень исследований или, по крайней мере, для помощи при подготовке более качественных заявок. При таком подходе, кстати, функция фильтра не только сохранится, но и станет эффективнее. Будет меньше компромиссов, которые размывают поддержанную тематику и отсекают вполне работоспособные темы. Плюс мы дадим экспертам возможность более полно выразить свое мнение и продемонстрировать свой профессиональный класс. Важно отметить, что такая двухэтапность хороша для проектов, подаваемых на конкурс молодыми учеными, в первую очередь учеными, представляющими высшую школу. Кстати, в русле рассматриваемой нами проблемы Фонд провел целевой междисциплинарный конкурс проектов по теме “Система грантов как инструмент осуществления финансирования фундаментальных и поисковых научных исследований”. Надеемся, что он тоже даст нам новые идеи и предложит варианты решения актуальных проблем.
Хотел бы поделиться с “Поиском” некоторыми новинками в нашей деятельности.
РГНФ благодарен Правительству Российской Федерации за поддержку предложений совета Фонда по изменениям, внесенным в устав Фонда, касающимся возможности финансовой поддержки научных и научно-популярных изданий с последующим их переводом на иностранные языки для пропаганды достижений отечественной гуманитарной науки в России и за рубежом; финансирования участия российских ученых в научных мероприятиях в стране и за рубежом (академическая мобильность) для проведения научных исследований в отечественных и зарубежных архивах, научных организациях, фондах и библиотеках; передачи совету РГНФ функций конкурсной комиссии по отбору проектов по результатам многоэтапной экспертизы, а бюро совета функции предварительной оценки заявок и отбора на конкурс научных проектов; создания информационного обеспечения, необходимого для выполнения научных проектов.
В целях повышения уровня научных исследований, проводимых молодыми учеными, включая аспирантов и студентов, создается специальный экспертный совет РГНФ по конкурсам проектов молодых ученых.
Фонд разработал систему публичного обсуждения крупных социально значимых проектов в области гуманитарных наук. Например, предполагаемый междисциплинарный проект “Россия в 1917 году” уже рассматривается в рамках данной системы.
В этом году завершается работа научных коллективов по грантам РГНФ по междисциплинарным проектам, посвященным 100-летию Первой мировой войны, созданию словарей нового вида, китаистике, 200-летию со дня рождения М.Ю.Лермонтова, подведены итоги конкурса, посвященного 70-летию Победы. Все междисциплинарные проекты завершаются изданием большого количества научных трудов.
Фонд начал взаимодействовать с администрациями Республики Крым и Севастополя по привлечению ученых этих регионов к участию в конкурсах РГНФ 2015 года.
Нет комментариев