В Пушкинском заповеднике «Михайловское» свои координаты времени и пространства. Они локальные, потому что стараниями дотошных пушкиноведов расписан чуть ли не каждый день пребывания поэта в ссылке, доподлинно известно, когда и с кем он встречался в этих благословенных местах. Да и сам Александр Сергеевич в своих сочинениях оставил множество маркеров, так что, несмотря на неизбежную смену ландшафтов, пушкинские «знакомцы» ждут тебя на аллеях старинных усадеб и тропинках воспетых им холмов и рощ.
Но они и глобальные, поскольку хронология посещений Пушкиным Михайловского охватывает жизнь поэта, начиная с 1799-го, когда родители привозят показать младенца деду Осипу Абрамовичу Ганнибалу, и кончая «черным» февралем 1837-го, когда гроб с телом убитого на дуэли «невольника чести» тайно отправлен из Петербурга в Святогорский монастырь. Он бывал здесь и в молодые, и в зрелые годы, но именно период ссылки (1824-1826) отмечен невероятным творческим взлетом, превращением безбашенного, обожаемого друзьями и поклонниками стихотворца в поэта, шутка сказать, национального, черпающего вдохновение в родной природе и народной среде, воссоздающего историю не только своего рода («Арап Петра Великого»), но и государства Российского, мыслителя, чьи «духовные силы достигли полного развития». За эти два года им созданы «Борис Годунов», деревенские главы «Евгения Онегина», «Граф Нулин», «Пророк», «Я помню чудное мгновенье» и еще десятки ставших хрестоматийными стихотворений. Если вдуматься, один человек задал работы на века целой отрасли знания – пушкиноведению.
Знаковая для Пушкиногорья дата — 21 августа, день приезда поэта в 1824 году в северную ссылку. К этому дню приурочены традиционные Михайловские Пушкинские чтения, которые проводятся в музее-заповеднике с 1946 года по инициативе его легендарного директора Семена Степановича Гейченко. На этот раз они были озаглавлены строкой из письма Пушкина Николаю Ивановичу Гнедичу: «История народа принадлежит поэту» (23 февраля 1825 года, из Михайловского в Петербург) и посвящены еще одной знаменательной дате — столетию со дня создания заповедника в 1922 году. Тогда он назывался «Пушкинский уголок» (Михайловское было куплено у наследников Пушкина в казенную собственность еще в 1899 году и находилось под присмотром псковского дворянства). Вопреки лихим призывам «сбросить Пушкина с парохода современности» пережившая революцию страна удивительно быстро осознала необходимость бережного отношения ко всему, что запечатлело память о поэте. Уже первый в советское время пушкинский юбилей в 1924 году отмечался в Михайловском и у могилы Пушкина в Святогорском монастыре как народное чествование с участием виднейших деятелей культуры, зачинателем которого стал президент Академии наук Александр Петрович Карпинский.
Вообще на всех этапах истории Пушкинского заповедника Академия уделяла ему самое пристальное внимание, что четко фиксирует в своей монографической книге «Пушкин в Михайловском» Аркадий Моисеевич Гордин. В 1901 году августейший президент академии великий князь Константин Константинович одобрил проект по приведению в должный вид некрополя поэта. В 1920-е годы активное участие в судьбе заповедника принимало Центральное бюро краеведения, которое возглавляли академики Николай Яковлевич Марр и Александр Евгеньевич Ферсман. Затем было создано Общество друзей Государственного заповедника «Пушкинский уголок», первым председателем которого стал все тот же Александр Карпинский. С осени 1933 года заповедник на 20 лет перешел в ведение ИРЛИ (Пушкинский Дом) Академии наук, его территория была значительно расширена. Перед Великой Отечественной войной комиссия академии во главе с академиком Владимиром Николаевичем Сукачевым выработала детальные рекомендации по сохранению и возобновлению парков и рощ Михайловского, Тригорского, Петровского. Сразу после освобождения Пушкиногорского района от фашистских оккупантов Президиум академии принял решение о выделении 10 миллионов рублей на срочное восстановление заповедника. Комиссия под председательством академика Алексея Викторовича Щусева определила объем работ. «Академпроект» подготовил документацию, «Академстрой» организовал в Пушкинских Горах особый строительный участок. Исключительную заботу о восстановлении заповедника проявлял президент Академии наук Сергей Иванович Вавилов; это он благословил на должность директора Семена Степановича Гейченко, «в прошлом — сотрудника Пушкинского Дома, хранителя петергофских дворцов, не ведающего покоя ученого, умеющего мыслить и действовать» (точнее Михаила Дудина не скажешь). И, конечно, неоценимую помощь оказывал коллектив Пушкинского Дома, например, в воссоздании научной библиотеки заповедника.
Книжная тема и сегодня объединяет два этих уникальных, осененных именем поэта учреждения.
О том, как менялся Пушкинский кабинет в библиотеке Пушкинского Дома, рассказала на конференции старший библиотекарь отдела БАН при ИРЛИ РАН Любовь Тимофеева. Кабинет как специализированное отделение при библиотеке Пушкинского Дома был основан в конце 1934 года для оптимизации подготовки к изданию академического полного собрания сочинений А.С.Пушкина, чтобы все необходимое было под рукой. Выпуск издания был приурочен к столетию со дня смерти Пушкина (1937), и отвечал за него Пушкинский Дом.
Основой кабинета послужили две книжные коллекции. Одна, собранная в музее при Императорском Александровском лицее, поступила в 1918 году, вторая, принадлежавшая известному собирателю Александру Федоровичу Онегину и переданная в Пушкинский Дом по его завещанию, — десятью годами позже. Постепенно в кабинете сформировалась система каталогов и картотек, обладавшая высокими поисковыми возможностями. Особо информативными были предметные каталоги публикаций о жизни и творчестве Пушкина, напоминающие современные электронные поисковики. Начиная с 1970-х годов, в них включаются сведения об отсутствующих в Пушкинском кабинете изданиях.
Ныне таковых почти не осталось: фонд кабинета вырос с первоначальных 4 тысяч до 25 тысяч экземпляров книг Пушкина и о Пушкине, брошюр, журналов, газет, оттисков, библиографических обзоров. Главная ценность — собрание прижизненных изданий Пушкина. Кроме того, подборка иностранной пушкинианы, коллекция переводов его сочинений на иностранные языки, газетные материалы и пушкинские выпуски журналов. Так чисто утилитарный кабинет стал библиотекой и международным информационным центром, с удобными рабочими местами, читальным залом, электронным каталогом, где могут работать филологи из разных стран, аспиранты, учителя.
Между тем история академического издания 1937 года обернулась драмой. Об этом на примере подготовки тома критико-публицистической прозы — одного из наименее разработанных на тот момент участков творческого наследия Пушкина — рассказал младший научный сотрудник Пушкинского Дома Владимир Турчаненко. Для составителей (в их числе были редакторы тома историки литературы Василий Гиппиус и Борис Эйхенбаум) собственно научные проблемы переплелись с организационно-бытовыми и политико-идеологическими.
На пробный том с драматическими произведениями, увидевший свет в 1935 году, обрушилась критика «прогрессивной общественности», подстегиваемой партийным руководством. В ноябре 1936 года последовал арест одного из руководителей издания — Юлиана Оксмана — его обвинили в попытках срыва пушкинского юбилея. Установка на тщательную проработку материала и написание обстоятельного комментария к каждому тексту явно противоречила юбилейным темпам. И тогда партийные кураторы постановили заменить полноценные комментарии краткими справками. Тем не менее даже в таком урезанном виде это издание (основная масса томов вышла с 1937-го по 1949 годы, дополнительный — в 1959-м) стало эталонным по объему и глубине текстологической работы.
Контрольным рецензентом критико-публицистического тома был назначен лингвист Виктор Виноградов, досрочно освобожденный из ссылки для выполнения этой сложнейшей задачи (тексты Пушкина, вошедшие в данный том, сохранились преимущественно в черновиках). Исследователи справились с ней в кратчайший срок, и в начале 1941 года готовый XI том (в двух полутомах) был передан в издательство, однако вмешалась война. Уже в мирное время этот том дорабатывали Эйхенбаум и ведущий текстолог издания Борис Томашевский (Василий Гиппиус умер в феврале 1942 года в блокадном Ленинграде). В преддверии пушкинского юбилея 1949 года в спешном порядке академическое полное собрание сочинений Пушкина было закончено — далеко не в том виде, как было задумано в начале 1930-х годов. Оперируя архивными документами, докладчик убедительно показал невозможность форсировать подобные проекты: «стахановский подход» не способствует их успешному завершению, напротив, значительно снижает качество научного продукта.
В течение двух дней участники чтений представили ряд блестящих разноплановых докладов. Образ Пушкина-историка, знающего цену архивной работе, внимательного к мельчайшим деталям эпохи, о которой собирает материалы, искусно сложил из строчек его писем, посвященных Петру Великому, профессор Московского государственного областного университета Олег Никитин. Мостик из истории в современность перебросила главный научный сотрудник Государственного института русского языка им. А.С.Пушкина Эльмира Афанасьева, изучившая книгу стихов Александра Городницкого «Дорога к Пушкину» (2021). В ней 72 стихотворения разных лет, которые посвятил поэту и его окружению автор, доктор геолого-минералогических наук и знаменитый бард, признавшийся, что «шел всю жизнь за Пушкиным по следу». Сыпал пушкинскими афоризмами профессор Санкт-Петербургского государственного университета Валерий Мокиенко, впрочем, отнюдь не ради красного словца. Тема его совместного с профессором РГПУ им. А.И.Герцена Константином Сидоренко доклада — проект словаря крылатых выражений из «Евгения Онегина» к 200-летию начала работы Пушкина над романом.
Несколько лет назад вышел в свет рамочный труд тех же авторов — словарь крылатых выражений из произведений Пушкина. Вклад «Онегина» в это собрание весьма существенен: более тысячи крылатых слов, цитат и образных выражений из «энциклопедии русской жизни», созданной Пушкиным, начиная буквально с первой строки «Мой дядя самых честных правил…».
Степень «крылатости» выражения исследователи определяют по уровню его цитируемости. Цитировать Пушкина — скрыто или явно, в разговорах и в частных письмах, в журнальных обзорах и рецензиях — начали с момента появления в печати и в списках первых его произведений. С той поры пушкинские мини-шедевры незаметно для нас живут в устной и письменной речи, а ныне и в электронной переписке, тиражировать их помогают журналисты, блогеры. Не редкость они и в молодежном сленге. Часто изменяется всего одна буква или слово, и выражение превращается в «антипословицу» (лингвистический термин). Например, в комментарии к шахматной партии «А мат грозит ему в окно» или в шутливой репризе «Любви все возрасты покорны… Но органы, увы, не все».
Крылатые пушкинские выражения не только уходили в народ, поэт сам черпал их из народной речи, как случилось с брутальной фразой Бориса Годунова «и мальчики кровавые в глазах». Профессор Мокиенко на протяжении многих лет вместе со своими студентами совершал экспедиции по деревням Псковщины и еще в 1966 году записал выражение «мальчики в глазах» как метафору крайней усталости или эмоционального возбуждения. В разных диалектах эта фраза имеет различные оттенки, что не меняет общего смысла. Когда-то ее, определенно, слышал Пушкин и творчески дополнил эпитетом «кровавые», обогатив ассоциацией с убиенным царевичем Дмитрием.
Кстати, о псковских деревнях. На полях конференции я пообщался с местным Пименом. Научный сотрудник заповедника Виктор Никифоров выпустил в свет пятитомное издание «Деревни Пушкинского края: история, население, судьбы. Конец XVIII — начало XX века». Это результат его многолетних бдений в Государственном архиве Псковской области, причем самую детальную информацию он черпал из клировых, метрических, исповедных росписей церковных книг, сверял со сведениями, полученными от земляков и соседей (Никифоров родом из псковской деревни Лабазы). Так в книге появились крестьянские родословные — не хуже аристократических, дополненные семейными фотографиями и геометрическими планами деревень. А поскольку деревеньки в губернии были в основном малочисленные, «рассеянные», как писал Пушкин, автор дошел чуть ли не до каждого жителя доброй тысячи деревень, включая несохранившиеся. Проект не состоялся бы без поддержки его троюродного брата предпринимателя Александра Кададина, выступающего в роли мецената. На выходе шестой том, в планах пытливого краеведа еще три. Во втором томе эпопеи содержатся подробные описания деревень и обитателей «сельца Михайловского помещицы Надежды Осиповной Пушкиной (матери поэта)» и «сельца Петровского генерал-майора Петра Абрамовича Ганнибала и сына его Вениамина Петровича» — Александру Сергеевичу понравилось бы.
История, военное дело, теология, юриспруденция, социология, лингвистика, ботаника, живопись… Многочисленные сферы приложения ума и таланта Пушкина нашли отражение в темах докладов, и надо отдать должное организаторам чтений, которым удается из года в год органично сочетать столь разнообразные области знаний. При этом ни намека на элитарность: в программе соседствуют выступления академических мэтров и независимых исследователей, столичной профессуры и провинциальной учительницы, размышляющей о значимости изучения Пушкина для семейного воспитания. Более того, хозяева уважительно предоставляют гостям приоритетное право выступить перед аудиторией: в «Михайловском» могут многое рассказать, но умеют и слушать. Как поведал мне директор музея-заповедника кандидат экономических наук Георгий Василевич, некоторые специализированные конференции проводятся в консультационных целях: скажем, приглашаются специалисты по садам и паркам, умеющие лечить старые деревья. Сам заповедник после пресловутой оптимизации испытывает острый дефицит кадров, в том числе научных. Назрел вопрос о создании на его базе межуниверситетского центра полевых исследований для подготовки специалистов разного профиля, в чем заинтересован и Псковский государственный университет. «Учись, мой сын», — написано было в Михайловском.
Аркадий СОСНОВ
Фото: На выставке «Ба! Знакомые все лица!» (Загадки псковского альбома 1820-х годов), открывшейся в рамках чтений.
Фото Дмитрия Могучева
Нет комментариев