На традиционной Апрельской международной конференции по проблемам развития экономики и общества, как и в прошлые годы, авторитетные ученые, представители власти, бизнеса, экспертного сообщества России и других стран ведут содержательные научные дискуссии по самому широкому спектру вопросов. Один из них — «неуспешность» молодежи. Проблема не только российская, она существовала всегда и в период пандемии только обострилась.
Выступая на специальном круглом столе «Застрявшие в социальном лифте», директор Института прикладных политических исследований НИУ ВШЭ Валерия Касамара отметила, что, несмотря на перенастройку социальных лифтов, огромное количество молодых людей в них не попадает. С законодательным увеличением возраста людей, относящихся к молодежи (до 35 лет), численность этой когорты выросла на 12,7 миллиона человек — до 41 миллиона. Проекты, входящие в президентскую платформу «Россия — страна возможностей» (РСВ), охватывают 5 миллионов, из них люди от 18 до 35 лет составляют 70%. Причем, отметила В.Касамара, социальные лифты работают на молодежь, которая, как правило, и без этих проектов не пропадет. Как быть с остальными? В пилотном исследовании ученые «Вышки» рассмотрели основные факторы попадания в группу неуспешных. Одним из первых была названа безработица: по официальным данным, люди до 29 лет составляют 33% от всех безработных в России, при этом 25,4% неофициально трудоустроенных молодых людей заявили, что возможности устроиться на работу официально у них не было.
Какую роль в этой ситуации играет образование, в частности, высшая школа? Этот вопрос со всех сторон был рассмотрен на заседании Дискуссионного клуба. Тема обсуждения — «Вызовы и тренды российского высшего образования: как обеспечить успех студентов?». Организаторы («Вышка» и Сбер) собрали уникальный состав экспертов: из шести человек — три бывших и один действующий заместитель министра, имеющие и опыт управления университетом.
Один из сомодераторов, научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ Исак Фрумин, отметил мировую тенденцию: последние годы в дискуссиях о высшем образовании фокус переносится в значительной степени на успех каждого студента. Как показывают исследования, в среднем выпускник вуза получает зарплату на 50% выше, чем выпускник средней школы, а значит, у него выше производительность труда, он больше получает и больше платит налогов, то есть генерирует валовой внутренний продукт. Кроме того, выяснилось, что люди с высшим образованием дольше живут, меньше болеют и меньше совершают правонарушений.
«Причем важно, что успех понимается достаточно широко: это не только объективные образовательные результаты, но и личное благополучие, и трудоустройство», — отметил эксперт.
Неоднородность студенческого контингента, резко увеличившаяся с массовизацией высшего образования, во всем мире сегодня воспринимается как серьезнейший вызов. Вынужденный переход к удаленному обучению из-за пандемии, когда автономия каждого студента невероятно возросла, обострил разрыв между сильными и слабыми (ректор МГППУ Игорь Реморенко подтвердил это на примере своего вуза: учащиеся с худшими результатами еще больше отстали). Самой большой проблемой студентов стал не плохой Интернет, а отсутствие привычки к самоорганизации. Множество новых интересных инициатив для лидеров (конкурсы, программы РСВ, АСИ и др.), появившихся в последние годы, затрагивает лишь порядка 20% студентов. Между тем, по оценкам исследователей, только за счет повышения качества и результативности высшего образования возможно увеличение ВВП к 2030 году примерно на 1,5%.
«Ключевая проблема в том, что большинство студентов не связывает свое видение профессиональной карьеры с набором курсов, которые оно изучает, — заметил ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов. — Вуз рассматривается ими как полоса препятствий, а не инвестиции в конкретные компетенции».
Ректор обратил внимание на «колоссальный разрыв между тем, что общество ждет от высшего образования, и тем, что высшее образование ему предлагает». Масштабные исследования за несколько лет до пандемии показали, что две трети студентов на 2-4 курсах работают почти в режиме полного дня (в среднем 24 часа в неделю) и у 80% из них работа не связана с компетенциями, на развитие которых направлено обучение в вузе. Во многом это объясняется крайней ригидностью высшей школы по отношению к реалиям рынка труда, считает Кузьминов. Выходом мог бы стать, во-первых, переход от обучения по системе «4+2» к системе «2+2+2», с возможностью смены образовательной траектории. Во-вторых, прикладной бакалавриат «с включенным профессиональным стандартом квалифицированного исполнителя». В-третьих, свободный бакалавриат, или «школа свободных искусств». «Это структурный ответ, давайте хотя бы с этого начнем», — призвал ректор.
Заместитель министра науки и высшего образования Дмитрий Афанасьев в ответ рассказал, в каком направлении сейчас двигается высшая школа: «это развитие автономии образовательных организаций в рамках общих профессиональных договоренностей, которые мы можем называть стандартами, но которые будут задавать лишь внешние сущностные рамки». Сейчас обсуждается макет новых ФГОС.
«Раздвигаются рамки, мешавшие создавать сложные междисциплинарные образовательные программы, убирается жесткость требования однозначных траекторий, в программу можно будет включать компетенции из разных стандартов, — перечислил замминистра. — То есть, с одной стороны, мы снимаем лишние ограничения, с другой, — ответственность переносится на образовательную организацию. Но вопрос: насколько готовы наши университеты воспользоваться этим?»
Ответ, считает Афанасьев, призвана дать программа «ПРИОРИТЕТ-2030». Именно в вузах, которые в нее войдут, новые практики получат всестороннюю поддержку. Обязательное условие участия в программе — распространение нового опыта. Сетевые модели взаимодействия станут, в частности, и эффективным инструментом для подтягивания тех самых 80% студентов-нелидеров, о которых шла речь.
«Стало хорошим тоном ругать регулятора: то ФГОС не тот, то перечень, — заметил ректор Российского университета транспорта (РУТ — МИИТ) Александр Климов. — С моей точки зрения, мяч сегодня на стороне университетов. Надо использовать те форматы свободы, что уже есть, а их будет еще больше. Вузы должны сами выстраивать свою новую политику в сотрудничестве друг с другом и с использованием сетевых форматов».
В ходе дискуссии прозвучало немало ценных идей и предложений. В заключение второй сомодератор, вице-президент, директор дивизиона «Цифровые платформы образования» Сбера Марина Ракова заметила, что тему дискуссии стоило бы переформулировать: «Как сделать так, чтобы каждый выпускник университета был востребован в жизни».
Наталия БУЛГАКОВА
Фото: telegra.ph
Нет комментариев