Легенды Кремля. Кому на самом деле принадлежал «костяной тро...
Оружейная палата Музеев Московского Кремля хранит удивительные памятники русской истории, а вместе с ними — множество возникавших вокруг этих предметов легенд и загадок, отголоски которых слышатся до сих пор. Одна из таких загадок связана со старинным троном, носящим неофициальное название «костяной трон Ивана Грозного»…
Наверняка многие из вас смотрели фильм Сергея Бондарчука «Борис Годунов» (1986 г.), а значит, могут помнить резной трон в Грановитой палате, куда отправляется царь, чтобы принять «иноплеменных гостей».
Точно такой же трон могли видеть зрители еще в постановке одноименной оперы Модеста Мусоргского в Большом театре. За последние сто с лишним лет эта деталь декораций успела стать узнаваемым атрибутом оперы о Годунове: мы видим ее уже на фотографиях начала XX века с Федором Шаляпиным — одним из первых исполнителей заглавной партии в «Борисе Годунове».
Образцом для реквизита в фильме и в оперных постановках послужил настоящий царский трон, хранящийся в московской Оружейной палате. Однако ученые-историки утверждают: Борис Годунов никогда на нем не сидел. Что ж, давайте попробуем разобраться, почему этот трон из Музеев Московского Кремля так прочно ассоциировался с Годуновым.
Внешний вид трона
Прежде чем пуститься в расследование, рассмотрим этот предмет вблизи.
Несмотря на традиционное название, утвердившееся в музейном обиходе с XVIII века, — «костяное кресло», или «костяной стул» — основа трона выполнена не из кости, а из дерева, обложенного, в свою очередь, резными пластинами из слоновой кости с изображениями, связанными с царской символикой.
В верхней части трона – геральдические символы Московского княжества: двуглавые орлы, лев и единорог, а весь периметр нижней части покрыт изображениями библейских сцен из жизни царя Давида, что вполне соответствует классической иконографии царских регалий.
Спинку трона венчает золоченая фигура двуглавого орла. По сохранившимся описям Оружейной палаты известно, что этот элемент был добавлен в XIX веке — по-видимому, к коронации Александра II. Нижняя часть спинки украшена плетеными серебряными нитями. В описи 1732 года говорится, что бахрома «почернела и ветха» — очевидно, что с тех пор ее обновляли.
Однако специалисты могут лишь приблизительно оценить, насколько изменился облик трона по сравнению с его первозданным видом: «По документам известно, что на протяжении XVIII-XIX веков некоторые пластины трона чинились и заменялись, однако эти записи не сопровождаются детальными описаниями. Мы знаем, например, что центральную пластину с изображением двуглавого орла установили в начале XIX века, но в описях и документах не уточняется, повторяет ли это изображение резьбу исходной пластины или нет» — рассказывает историк Александр Ковалев, один из кураторов выставки «Легенды Кремля».
Но и без помощи письменных источников можно с достаточной уверенностью предполагать, что трон был изготовлен не раньше второй половины XVII века: фигуры, изображенные на пластинах, украшающих нижнюю часть трона, одеты в типичные западноевропейские костюмы этой эпохи. Но тогда почему и как трон оказался связан с персонажами более раннего времени — Иваном IV Грозным и Борисом Годуновым?
«Общенародное, из рода в род переходящее верование…»
Первые задокументированные следы этого любопытного заблуждения восходят к XIX веку, хотя, надо полагать, легенда сложилась гораздо раньше. В 1807 году появляется «Историческое описание Оружейной палаты» Алексея Федоровича Малиновского — видного историка и археографа. В этом тексте автор излагает свою версию о происхождении костяного трона: «кресла греческие самой старинной работы» были привезены из Византии в качестве дара Ивану III от его невесты, наследственной византийской царевны Софьи Палеолог. Эта версия долгое время будет оставаться официальной.
Будучи опытным и знающим специалистом, Малиновский вряд ли мог не заметить деталей, выдающих в «кресле греческом» предмет совершенно другой эпохи, нежели второй половины XV века. Логика, которой он руководствовался, мало понятна современному человеку, однако она вполне вписывается в романтический контекст позапрошлого столетия. Интерес к старине, к национальным истокам побуждал историков и архивистов XIX века приписывать музейным предметам более древнее происхождение. Причем они вовсе не относились к этому как к фальсификации. «Разве предмет государственной важности должен подчиняться недоумевающему скептицизму [...]? — пишет Малиновский, — противоположим сумневающейся учености общенародное, из рода в род переходящее верование».
И хотя в этой цитате говорится о другой царской регалии, за атрибуцией костяного трона стояла та же самая идея. Когда речь идет о происхождении «предметов государственной важности», все прочие аргументы должны отступать перед авторитетом устного предания. Версия о византийском даре, по-видимому, существовала в виде такого устного предания задолго до Малиновского, и ее древность служила залогом ее достоверности.
Легенда прижилась. На протяжении первой половины XIX века авторы путеводителей по Оружейной палате повторяли атрибуцию Малиновского, и даже подпись на рисунке художника Федора Солнцева (1801–1892) гласит: «Кресло или трон слоновой кости В.К. (прим.ред. Великого Князя) Иоанна Васильевича».
Неразрешенным остается вопрос: почему в советских путеводителях второй половины XX века этот экспонат фигурирует уже как «костяной трон Ивана Грозного» — а не Ивана III — и даже сейчас кое-где можно встретить такое название?
Другой Иоанн Васильевич?
На самом деле окончательного и достоверного ответа на этот вопрос до сих пор не нашлось. Но существует пара предположений разной степени убедительности.
Первая здравая мысль, которая приходит в голову, — надпись на рисунке Солнцева могла создавать некоторую двусмысленность: внук Ивана III, вошедший в историю как Иван Грозный, тоже ведь был великим князем Иоанном Васильевичем. Возможно, что подпись под рисунком и внесла лепту в «смещение» атрибуции.
С этой версией связано предположение некоторых историков о том, что значительную роль в этой метаморфозе также сыграла скульптурная композиция Марка Антокольского, созданная в 1871 году. Скульптура изображает Ивана Грозного сидящим на том самом «костяном троне». Антокольский, наверняка видевший рисунок Солнцева вместе с надписью «трон В.К. Иоанна Васильевича», мог решить, что речь идет об Иване IV. А может быть — что более вероятно — образ Ивана III, который в отечественной историографии всегда оставался в тени яркой и противоречивой фигуры его внука, казался Антокольскому менее привлекательным. В самом деле, Иван Грозный, в отличие от Ивана III, вызывал интерес у многих художников последней трети XIX века: достаточно вспомнить знаменитые картины Васнецова или Репина.
«Иван Грозный» стал первой большой работой Антокольского, только что окончившего Императорскую Академию художеств. Скульптура имела громкий успех: она блистала в выставочных галереях европейских столиц, Александр II выкупил ее для коллекции Эрмитажа, Антокольский неоднократно получал заказы на исполнение копий… Вполне вероятно, что благодаря широкой известности, которую снискал этот шедевр, со временем костяной трон из Оружейной палаты стал ассоциироваться с Иваном Грозным.
Эта ассоциация была прочно укоренена в массовом сознании вплоть до недавнего времени. По образцу легендарного трона изготовляли реквизит для оперных постановок и для фильма Бондарчука о преемнике Ивана Грозного – Борисе Годунове.
Кому на самом деле принадлежал костяной трон
Заслуга новейшей научной атрибуции трона принадлежит историку-искусствоведу, сотруднице Музеев Московского кремля Ирине Акимовне Бобровницкой. Основываясь на изучении документов XVII-XVIII веков и анализе декора, исследовательница пришла к выводу, что трон не был «греческой работы», а также не был принесен в дар русскому царю. «Костяной» трон вообще никогда не покидал стен Кремля: он был изготовлен в Москве по заказу царя Алексея Михайловича Романова в середине XVII века, а именно — между 1654 и 1667 годами. Над ним трудились прославленные мастера Оружейной палаты при участии западноевропейских мастеров.
Наира Кочинян
Изображение на обложке: Опера «Борис Годунов» в Большом театре. Фото: Дамир Юсупов/Большой театр
Какая птица самая умная?
Последние научные данные говорят о том, что расхожее мнение о птичьих мозгах как о чем-то примитивном не соответствует действительности: многие пернатые демонстрируют интеллект на уровне самых сообразительных млекопитающих, а иногда даже и на равных с высшими приматами и детьми человека. Конечно, не все птицы обладают равными когнитивными способностями и, чтобы выяснить, кто из них самый сообразительный, орнитологи разработали массу тестов. И сегодня мы с вами поговорим о птицах: выясним, кто из них самый умный и узнаем, на какие невероятные трюки способны пернатые.
Но сначала — немного о том, как ученые исследуют интеллект птиц. Долгое время считалось, что пернатые не очень умны: их мозг слишком мал по отношению к общему весу и объему тела, а значит, они уступают по интеллектуальным способностям млекопитающим, и уж тем более приматам. Вдобавок к этому у пернатых отсутствует неокортекс – новая кора головного мозга, которая есть только у млекопитающих и которая отвечает за высшие нервные функции, такие как восприятие и передача эмоций, абстрактное мышление, взаимодействие с социумом, обработка речи, способность к символизации, лежащей в основе человеческой речи.
Однако со временем выяснилось, что все это не ключевые показатели развития интеллекта. Да, мозг птиц действительно невелик, но на когнитивные функции это не так сильно влияет: гораздо важнее – это количество нейронов в мозге и их связи. Исследования показали, что у ворон и попугаев в 2 раза больше нейронов на единицу объема мозга, чем у обезьян, и в 4 раза больше, чем у грызунов. Что еще более интересно, выяснилось, что отсутствие неокортекса – это не показатель низкого интеллекта, потому что у птиц есть нечто похожее, а именно специфические структуры мозга, выполняющие аналогичные функции.
А недавно ученые обнаружили еще одну особенность пернатых: самые умные птицы с большим количеством нейронов, крупные виды ворон и попугаев, имеют долгий период взросления. То есть для полноценного развития интеллекта птенцам требуется более длительный период времени от момента появления на свет до взрослой жизни: совсем как у людей, развитие которых длится дольше по сравнению с другими приматами.
Чтобы сравнить интеллект птиц, орнитологи разработали множество тестов и головоломок. И вот лишь некоторые из самых популярных заданий для птиц.
- Тест на вытягивание веревки. В прозрачный контейнер помещают чашку Петри с лакомством, к ней прикрепляют веревку, конец которой выводят наружу через щель в стенке контейнера. Птица видит еду внутри емкости и должна догадаться, что нужно потянуть за веревку, чтобы достать чашку из контейнера и получить вкусный приз.
- Тест «ворона и кувшин». Птице дают емкость с водой, на поверхности которой плавает лакомство. Но воды очень мало, и птица не может извлечь еду. Рядом лежат небольшие предметы – галька или кубики. Птица должна догадаться, что их необходимо добавить в кувшин, чтобы повысить уровень воды и достать плавающую на поверхности вкусную награду.
- Зеркальный тест на самосознание. На тело спящего животного наносится метка – наклейка или цветное пятно, в то место, которое обычно не видно: например, лоб или шея. После пробуждения птицу ставят перед зеркалом. Если она начинает проявлять беспокойство и пытаться убрать метку с тела, значит, она понимает, что в зеркале видит свое отражение, а не другое животное своего вида.
- Задачи на выявление причинно-следственных связей. Например, птицам дают на выбор две закрытые чашки разного цвета, и еда всегда находится в емкости с одним и тем же цветом. Задача птиц – быстро это понять и делать правильный выбор без ошибок.
- Задания с числами. Это довольно сложные тесты на понимание понятия нуля, умение считать, а также на количественное сравнение. Например, если птица всегда выбирает емкость, где больше корма, то она умеет сравнивать.
Помимо результатов тестов, применяют и электрофизиологические методы, когда во время выполнения заданий ученые оценивают активность мозга птиц и функционирование нейронов.
Конечно, никому еще не удалось собрать все виды птиц в одном месте и дать им одинаковые задания. К тому же часто оказывается, что какие-то виды справляются с одним заданием, но не могут выполнить другое. По этой причине список наш весьма условный, но все птицы, которые в него попали, точно обладают выдающимися способностями среди пернатых.
Топ-10 самых умных птиц в мире
1. Птицы из рода вороны
Почетное первое место точно принадлежит нескольким видам рода ворон из семейства врановых, куда входят ворОны, вОроны, и грачи: все они демонстрируют выдающийся интеллект при прохождении базовых тестовых заданий. Новокаледонские вороны, например, прекрасно выявляют причинно-следственные связи, активно пользуются инструментами для решения сложных задач и даже могут сами создавать орудия труда. А серые вороны, которые так распространены в наших широтах, обладают отличной социальной памятью и могут узнавать, различать и запоминать не только своих сородичей, но и представителей других видов птиц и даже людей. Американские вороны могут решать сложные головоломки, в которых 8 последовательных действий. А черные вороны в Японии кидают орехи под колеса машин и, когда на светофоре загорается красный сигнал, спускаются на дорогу, чтобы собрать лакомство. В сообществах птиц рода вороны распространена забота о близких и чужом потомстве, если птенцы остались сиротами. Сегодня с воронами плотно работают все орнитологи, исследующие интеллект пернатых, но первым, кто в 50-е годы прошлого века обратил на них внимание и начал серьезные исследования, был советский биолог Леонид Викторович Крушинский.
2. Африканский серый попугай, или жако.
Выводы о выдающихся умственных способностях этого вида были сделаны на основании работ американского психолога Айрин Пепперберг, которая на протяжении 30 лет занималась с попугаем по имени Алекс. Птица умела считать от 0 до 7, различала цвета, освоила количественную оценку предметов. В словарном запасе Алекса было около 100 слов, а также целые фразы, которые он применял в соответствии с ситуацией, а, следовательно, можно сказать, что он умел разговаривать. Интересно, что в лексиконе Алекса были и слова, которым его не обучали: он научился к месту применять «спасибо», «извини», «я хочу», «спокойной ночи», просто наблюдая за окружающими его людьми.
3. Какаду
Какаду это целое семейство весьма сообразительных птиц. Многие виды проходят сложные тесты и решают головоломки по извлечению угощений, умело пользуются инструментами и даже умеют пританцовывать в такт музыке. Их сообразительность доставляет немало хлопот: например, большие желтохвостые какаду научились открывать мусорные баки с защелками и поделились этим навыком со своими сородичами, чем ужасно докучают австралийцам. А кореллы, которые тоже входят в семейство какаду, различают цвета и разные формы, а также могут запоминать слова и фразы, то есть способны к обучению.
4. Большехвостый гракл
Большехвостый гракл из семейства трупиаловых тоже удивил ученых. Птица демонстрирует высокие умственные способности в природе и успешно решает классические головоломки по добыче еды, в том числе и тест «ворона и кувшин», с которым даже не все дети начальной школы могут справиться.
5. Попугай кеа
Ученые обнаружили, что этот обитатель Новой Зеландии оперирует понятием вероятности при принятии решений и способен решать сложные головоломки для добычи вкусных угощений. Кроме этого, кеа отлично работают в команде с сородичами, различают цвета и обладают отличной памятью.
6. Сорока
Сороки родственны птицам из рода ворон и тоже могут решать сложные задачки по добыче еды и способны к обучению различным навыкам. Но самое главное: они единственные из всех птиц успешно прошли тест с зеркалом, который считается показателем самосознания, то есть смогли идентифицировать отражение в зеркале как свое собственное изображение, а не другое существо своего вида. Помимо сорок на это способны гориллы, орангутаны, шимпанзе, дельфины рода афалины, косатки, слоны и дети примерно с возраста 1,5 лет.
7. Галки
Эти птицы, как и приматы, могут общаться друг с другом при помощи глаз. Кроме этого, они поддерживают сложные социальные связи в сообществах, заботятся о слабых родственниках ну и, конечно, решают сложные головоломки в природных и лабораторных условиях. Замечено, что галки, живущие в Англии, умеют открывать крышки у бутылок и пить из них молоко, а белокрылые галки применяют различные инструменты, чтобы вскрывать раковины и доставать моллюсков.
8. Сойки. Еще одни сообразительные родственники ворон и сорок. Они могут решать сложные тесты на интеллект и самоконтроль: когда им предлагают менее вкусную еду, они ее не берут, предпочитая подождать лучше лакомство. Кроме этого, сойки обладают способностью планировать будущее. Ученые из Кембриджского университета в ходе исследования поставили интересный опыт. Нескольких соек в течение шести дней кормили по определенному графику: утром им оставляли еду только в одном из вольеров, а днем и вечером – в обоих. К концу эксперимента сойки стали по вечерам оставлять про запас еду в том вольере, который по утрам обычно оставался пустым.
9. Попугаи ара
Эти попугаи немного уступают жако и какаду, но тоже легко обучаются разным трюкам, могут запомнить множество слов и фраз, а также способны к самоконтролю ради получения лучшего лакомства – это важный показатель интеллекта.
10. Чайки
Дэлаверские чайки уверенно прошли тест с веревкой, а некоторые виды, помимо клюва и лап, используют дополнительные инструменты для добычи рыбы, различные палочки и камни, что тоже считается признаком высокого интеллекта у пернатых.
Интересно, что научные исследования подтвердили всенародную славу воронов как очень умных птиц, а вот мудрые филины оказались не такими уж и сообразительными: птицы отряда совообразных провалили все самые простые тесты орнитологов.
В заключение добавим, что этот список «умных пернатых» составлен по версии ученых, которые проверяли птиц, основываясь на когнитивных способностях человека и других млекопитающих. Но, по мнению многих орнитологов, это не совсем объективно. Получается, что мы оцениваем других существ «по себе», в то время как они иначе устроены, имеют другой образ жизни. Как следствие и природа требует от них других навыков, на развитие которых они в первую очередь и направляют свой интеллект. На сегодняшний день полноценные исследования в сфере нейрофизиологии птиц только начинаются, и пернатые наверняка еще не раз удивят орнитологов своими способностями.
Ольга Фролова
Изображение на обложке: Ivan Tang/Unsplash
